Содержание:

Введение 3
I. Понятие тоталитаризма 4
II. Предпосылки возникновения тоталитаризма 5
III. Пять основных признаков тоталитаризма 7
1. Абсолютная концентрация власти и отсутствие разделения властей в
тоталитарном государстве 8
2. Однопартийная политическая система — средство осуществления политической
власти в тоталитарном государстве 10
3. Общественно-политическое движение и атомизация общества — основа
существования тоталитарного режима 13
4. Террор — логическое продолжение тоталитарной пропаганды 15
5. Экономическая автаркия, государственное планирование и принудительный
труд в тоталитарном государстве 15
IV. Основные формы тоталитаризма 17
Заключение 19
Литература 20

Введение

При рассмотрении политической системы какого-либо государства или
общества не следует ограничиваться лишь официально провозглашенными и
действующими в нём институтами и правовыми нормами, конституционными
актами, т.е. тем, что «заявляет» о себе само государство. Существуют часто
весьма значительные различия и противоречия между парадным фасадом
государства и реальными процессами, происходящими за этим фасадом. Для
характеристики этих процессов применяется понятие «политический режим» —
система реальных методов властвования в данном государстве. Под
политическим режимом понимается совокупность элементов идеологического,
институционного и социологического порядка, способствующая формированию
политической власти данной страны на определённый период. Между ним и
декларируемым государственным строем, как уже отмечалось, часто наблюдается
несоответствие или даже прямая противоположность (что особенно характерно
для диктаторских и, прежде всего тоталитарных государств.)
Именно политический режим определяет политическую атмосферу общества, в
отличие от сравнительно устойчивых правовых норм, он подвижен и способен
эволюционировать в различных направлениях. Изучая конкретные многообразные
формы политических режимов, существовавших в прошлом и настоящем, нужно,
исходя из современных гуманистических требований к политической науке,
руководствуясь принципом, что, человек, индивидуум — «мера всех вещей»,
основа общества и общественного благосостояния, рассматривать каждый режим
именно по отношению к конкретной личности, её важнейшим правам и свободам.
В 20-30-е годы в группе государств — СССР, Германии, Италии, затем
Испании, ряде стран Восточной Европы (а позднее и Азии) — сложились
политические режимы, обладавшие целым комплексом сходных признаков.
Провозглашая разрыв с традициями прошлого, обещая построить на его руинах
новый мир, привести народы к процветанию и изобилию, эти режимы обрушили на
них террор и репрессии, втянули мир в череду кровавых войн.
Режимы, получившие название тоталитарных, постепенно сошли со сцены.
Важнейшими вехами крушения тоталитаризма были 1945 год, когда потерпела
крах такая его форма, как фашизм, и 1989-1991 годы, когда тоталитарные
режимы в Восточной Европе, а затем и в СССР рухнули окончательно.
Что же представлял собой тоталитарный феномен? Как осуществлялась
власть? Почему эти режимы просуществовали так долго? Можно ли найти модель
тоталитарной системы? Однозначных ответов на эти вопросы современная
политическая наука не дает.

Понятие тоталитаризма

Необходимо отметить, что часть политологов считает, что тоталитаризм
всего лишь политическая метафора, в частности в американской «Энциклопедии
социальных наук» 1968 года он назван «ненаучной концепцией».
Также нет единого мнения среди политологов о том, когда вообще возник
тоталитаризм. Одни считают его вечным атрибутом человеческой истории,
другие — достоянием индустриальной эпохи, третьи — феноменом исключительно
двадцатого века.
Историческим прототипом тоталитарных режимов считают восточные
деспотии. Однако между тоталитаризмом и ортодоксальными системами прошлого
(и восточными и европейскими) есть ряд коренных различий. Одно из них
состоит в том, что эти системы в отличие от тоталитарных не менялись, а
если и менялись, то достаточно медленно. В средневековой Европе церковь
указывала во что веровать, но позволяла держаться одних и тех же верований
от рождения до смерти. Особенность же тоталитарного государства та, что
контролируя мысль, оно не фиксирует её на чём-то одном. Выдвигаются догмы,
не подлежащие обсуждению, однако изменяемые изо дня в день. Догмы нужны для
абсолютного повиновения подданных, однако невозможно обойтись без
корректив, диктуемых потребностями политики власть предержащих.
Дж. Оруэлл в 1941 году в своей статье «Литература и тоталитаризм»
приводит такой пример: «… до сентября 1939 года каждому немцу вменялось в
обязанность испытывать к русскому большевизму отвращение и ужас, после
сентября 1939 года — восторг и страстное сочувствие. Если между Россией и
Германией начнётся война, а это весьма вероятно в ближайшие несколько лет,
с неизбежностью вновь произойдёт крутая перемена.»
Сам термин происходит от позднелатинских слов «totalitas» — полнота,
цельность и «totalis» — полный, целый, всеобщий. Впервые употребил его в
1925 году один из «отцов» фашизма Б.Муссолини на одном из собраний,
обозначив его как идеал для своей модели; в научный оборот слово было
введено западными политологами в 30-40-х годах. Они использовал его для
обобщающей характеристики любого недемократического типа устройства: от
национал-социализма до коммунизма.
На симпозиуме, организованном Американским философским обществом в 1939
году, впервые была сделана попытка дать научную трактовку тоталитаризму. В
одном из докладов он был определен как «восстание против всей исторической
цивилизации Запада.»
Вторая мировая война, а затем разгром фашистских режимов и начало
«холодной войны» дали новый импульс теоретическому осмыслению
тоталитаризма.
В 1952 году в США была проведена конференция, посвященная этому
социальному феномену, где был сделан вывод, что тоталитаризм — это
«закрытая и неподвижная социокультурная и политическая структура, в которой
всякое действие — от воспитания детей до производства и рспределения
товаров — направляется и контролируется из единого центра.».
Теория тоталитаризма представлена такими фундаментальными трудами, как
работы Ф.А.Хайека «Дорога к рабству» /1944 г./, Х.Арендта «Истоки
тоталитаризма» /1951 г/, К.Фридриха и З.Бжезинского «Тоталитарная диктатура
и автократия» /1956 г./ и другими.
Правильнее рассматривать тоталитаризм, как своеобразный способ
производства и организации всей общественной жизни, для которого характерны
всеобъемлющий контроль со стороны власти над обществом и личностью,
подчинение всей общественной системы коллективным целям и официальной
идеологии.
Как система целостных взглядов и, главное, практика общественной жизни,
тоталитаризм сложился в XX веке, на стадии наивысшего развития
индустриального общества и государственно-монополистического капитализма,
перед переходом его в постиндустриальную фазу.
Тоталитаризм возникает вначале как евразийское (СССР), потом как
европейское (Германия, Италия, частично Испания), наконец, азиатское
явление (Китай, Северная Корея, Вьетнам, Кампучия). В Южной Америке и
Африке наблюдались отдельные признаки тоталитаризма, особенно в Бразилии в
годы правления военной хунты в 60-70-е годы, в Эфиопии в 70-80-е годы, В
Заире в 60-80-е годы. В стертой форме черты тоталитаризма проявились в
странах Восточной Европы в 50-е годы в силу зависимости от СССР, насаждения
в них коммунистических режимов. Все типы тоталитаризма существенно
различаются между собой, но имеют и немало общего. Последнее дает повод
считать, что кроме национальных есть и общие причины его бурного развития в
первой половине ХХ в.

Предпосылки возникновения тоталитаризма

Большинство исследователей сейчас рассматривает тоталитаризм как особый
социально-экономический строй, своего рода формацию, при тоталитарном
политическом режиме. В возникновении этого строя большую роль играют
идеологические схемы и постулаты, экономический базис не предшествует
надстройке, а целенаправленно создается по чертежам политического
руководства. Какие из многочисленных концепций могли способствовать
формированию тоталитарных режимов.
Одни исследователи (Ф.Хайек, а за ним К.Ясперс) видели истоки
тоталитаризма, прежде всего, в системе планирования, государственного
регулирования экономических процессов, пришедшей на смену старой свободной
конкуренции. Технический прогресс, автоматизация процесса управления,
создание невиданной прежде системы массовых коммуникаций порождали на
индустриальной стадии развития иллюзию, что все процессы экономики, а вслед
за ней и общественно-политической жизни, можно подчинить единому
централизованному руководству, одной коллективной цели, не оставляя места
для индивидуальной свободы и автономии.
Государство мыслилось сторонникам такой точки зрения (политологи
назвали её коллективно-механистической), как единый механизм, где граждане
— всего лишь винтики, приводные ремни этой машины. С этим согласуются
взгляды самих идеологов и основателей тоталитарных систем. Основатель
фашизма Муссолини провозглашал: «Мы первыми заявили, что чем сложнее
становится цивилизация, тем более ограничивается свобода личности».
В.И.Ленин рассматривал будущее социалистическое государство как «одну
контору и одну фабрику», «один всенародный государственный синдикат».
Тоталитаризм не возникает случайно, даже будучи своеобразной аномалией,
он имеет свои социальные предпосылки и причины. К важнейшим из них
относятся:
1. Само индустриальное общество, усложнение общественных связей и
взаимозависимости;
2. Нарастание рационализма и организованности в жизни общества, новые
возможности для манипулирования общественным сознанием; (радио,
телевидение, средства связи, СМИ и т.д.);
3. Появление монополий и их срастания с государством (тоталитаризм —
высшая их ступень, всеобъемлющая монополия);
4. Этатизация общества, усиление в общественном сознании культа
Государства (здесь сказалось влияние двух мировых войн, когда резко
усилилось государственное вмешательство в экономику и общественную жизнь),
распространение коллективистских взглядов;
5. Массовая эмоциональная уверенность в возможности быстрого улучшения
жизни с помощью планирования и рациональных преобразований
6. Массовая психологическая неудовлетворённость отчуждением личности
при капитализме, её незащищенностью и одиночеством. Тоталитарные движения
дают иллюзию приобщения к «вечным ценностям»: классу, нации, государству,
величественной сакральной Власти;
7. Острые социально-экономические кризисы ведут к маргинализации
общества, появлению многочисленных люмпенских и полулюмпенских слоев, особо
восприимчивых к тоталитарной идеологии и склонных к политическому
радикализму;
Основными свойствами люмпена являются: нигилизм по отношению к прошлому
и настоящему, беспокойство, агрессивность, честолюбие, чувствительность,
стеснённость, эгоцентричность. На всё это делают ставку вожди тоталитарных
движений. Следует здесь иметь в виду различие в программных установках
между элитой движения и основной массой: у первых — расчётливое,
рационально-индустриальное видение цели, у вторых — стремление слиться с
организацией, традиционный общинный коллективизм, что обуславливает
относительную прочность тоталитарных режимов в странах Востока. Адресаты у
различных движений, слои, на которые они упираются, тоже отличаются: в
России, у большевиков это были пролетариат и беднейшее крестьянство, у
нацистов Германии — служащие и мелкая буржуазия, пострадавшие от
экономического кризиса. В любом случае, интересы и нужды этих слоев очень
мало связаны с задачами таких движений и нужны им лишь как предлог для
прихода к власти.
К политическим предпосылкам тоталитарных режимов относятся: уже
упоминавшаяся этатизация общественного сознания, а главное, появления
массовых, предельно идеологизированных, партий нового, тоталитарного типа с
жёсткой, полувоенной структурой и полным подчинением рядовых членов
партийной идеологии и её выразителям — вождям, руководству в целом.
У носителей тоталитарного сознания выделяются следующие отличительные
черты: нетерпимость к любому инакомыслию, стремление политически или даже
физически уничтожить несогласных, или их насильственно перевоспитать в духе
правильного учения, все остальные идеи, их плюрализм они рассматривают как
заблуждение или сознательную ложь. Им присуще стремление к «математически
безошибочному всеобщему счастью» В этом проявился их разрыв с рационализмом
и переход на догматические позиции, часто сами вожди становятся заложниками
собственных догм.

Пять признаков тоталитаризма

К. Фридрих и З. Бжезинский в своей работе «Тоталитарная диктатура и
автократия» предлагают для определения «общей модели» тоталитаризма пять
признаков:
единая массовая партия, возглавляемая харизматическим лидером;
официальная идеология, признаваемая всеми;
монополия власти на СМИ (средства массовой информации);
монополия на все средства вооруженной борьбы;
система террористического полицейского контроля и управления экономикой.
Концепция Фридриха и Бжезинского, получившая в историографии название
«тоталитарный синдром», оказала большое влияние на последующие исследования
в этой области. В то же время неоднократно указывалось на несовершенство их
формулы, что, впрочем, признавали и сами авторы.
Недостаток признаков, предложенных З. Бжезинским и К. Фридрихом,
заключается в том, что в них нет системности, а главное — не выделен общий
интегрирующий признак, нет общей связующей нити. Список черт тоталитаризма
можно было бы продолжить. Так, при тоталитаризме утверждается монополия на
массовую культуру, централизовано управление художественным и научным
творчеством. Все признаки сами по себе верны, но неясно, что же является
наиболее существенным, определяющим, исходным, а что характерным, но все же
производным. Единая массовая партия, общая для всех официальная идеология
типичны для тоталитарный режимов, но обусловлены они более общими
свойствами тоталитаризма, емко выражающими его сущность.
Американский политолог Дж. Линц в 70-е годы выделяет такие признаки:
1. сильно централизованная, монистическая структура власти, в которой
правящая группа не несет ответственности перед выборным органом и не может
быть лишена власти институциональными средствами;
2. монопольная детализированная идеология, легитимирующая режим и
пронизывающая его неким величием исторической миссии;
3. активная мобилизация населения на выполнение политических и
социальных задач с помощью всех институтов.
Такое описание тоталитаризма более фундаментально. Оно ориентировано на
описание не всех, а наиболее характерных признаков и приближает к пониманию
его сущности. И, тем не менее, оно тоже уязвимо, так как автор не разделяет
двух политических вопросов — каковы отношения власти и как организована
власть. Тоталитаризм — понятие, призванное, прежде всего, выразить
отношения власти и общества. Поэтому описание механизма власти (сильная
централизация, способы легитимации) — это вторичные, производные признаки
тоталитаризма.
Отталкиваясь от результатов анализа, прежде всего тоталитарных структур
гитлеровской Германии и сталинского СССР, которые можно назвать
«тоталитарным максимумом», выделим пять основных признаков тоталитаризма.
Все эти признаки являются в определенной степени идеальными и проявляются в
различных тоталитарных режимах в неодинаковой степени, вплоть до тенденций.

Абсолютная концентрация власти и отсутствие разделения властей

в тоталитарном государстве

Наиболее агрегированными признаками тоталитаризма являются
абсолютность, агрессивность, мобилизационность власти.
Абсолютная концентрация власти, реализуется через механизмы государства
и представляет собой этатизм, то есть вмешательство государства в
экономическую и политическую жизнь страны, возведенное в высшую степень.
Такая концентрация власти с точки зрения формы правления непременно
представляет собой автократию, для которой характерны:
а) Соединение исполнительной и законодательной власти в одном лице при
фактическом отсутствии независимой судебной власти.
б) Принцип «вождизма», причем вождь харизматического, мистического
типа.
Абсолютность власти означает, что власть — исходное начало всех
инициатив, движений, изменений. Гражданского общества нет, или сфера его
жизни крайне сужена. Признавая формально гражданские свободы, тоталитарные
режимы ставили одно, но решающее условие: пользоваться ими можно было
исключительно в интересах той системы, которую проповедовали вожди, что
означало бы поддержку их владычества. Экономические, духовные интересы
существуют такими, какими им разрешено быть властью. Как выразился однажды
У. Черчилль о советском порядке: «У вас все запрещено, а что разрешено, то
приказано». Этот признак приближает к пониманию тоталитаризма, указывает на
его родство с восточными деспотиями, азиатским способом производства или
протестарной формацией. Особенность последней в том, что исходное начало
заключено не в экономическом интересе человека, а в интересе власти,
которая не может полностью игнорировать интересы людей, но в состоянии
подчинить их себе, может ими пренебрегать, деформируя их. При тоталитарной
системе человек только песчинка в общем потоке. Его положение основывается
не на самоопределении, а на послушании.
Кроме внешнеполитических и пропагандистских резонов немаловажно и то,
что тоталитарный режим обязан был обеспечить правовые гарантии тем, на кого
он опирался, то есть партии. Формально законы охраняли права всех граждан,
но в действительности только тех, кто не попал в разряд «врагов народа» или
«врагов рейха».
В силу вышеизложенного политические судебные процессы — инсценировки,
где доминировал политический тезис; от суда требовалось уложить в рамки
права заготовленный политический вывод о враждебных происках обвиняемого.
При таком способе судить важнейшую роль играло признание обвиняемого. Если
он сам называл себя врагом, тогда тезис подтверждался. «Московские
процессы» — это наиболее гротескный и кровавый пример судебно-юридического
фарса в коммунизме. Обычно политические процессы затевались по
«разнарядке». Тайная полиция (НКВД, ГПУ, и др. ) получала число требуемых к
аресту «врагов народа» и начинала действовать. Никаких доказательств не
требовалось — нужно было лишь признание. Но главный принцип
коммунистического суда выражен в одной фразе председателя ревтрибунала г.
Рязани (1919 г. ): «Мы руководствуемся НЕ ЗАКОНАМИ, а нашей революционной
совестью. «[1].
Теперь подробнее о принципе «вождизма». Дело в том, что ко второму
десятилетию ХХ века республика с ее демократическими институтами еще не
стала привычной формой государственного устройства в большинстве
промышленно развитых и развивающихся стран. Отдельные государства еще
сохраняли монархию, а иные совсем недавно установили республиканский строй.
Этим, по-видимому, и объяснялась тоска уставших от революционных потрясений
и войны народов по подобной монарху политической фигуре как объединительном
начале нации. И если в фашистской Германии фюрер смог заместить ушедшего
императора Вильгельма II в душах немецких граждан, то в Италии Б. Муссолини
этого сделать не смог, главным образом из-за существования в Италии всеми
признанного монарха, хотя и не игравшего большой роли в итальянском
обществе.
В Испании Ф. Франко через фалангу пытался возвыситься в общественном
сознании испанцев до уровня свергнутого короля; однако это ему удавалось
плохо. Придя к власти, Франко восстановил монархию, но …без монарха.
В сущности, тоталитаризм и монархия — взаимозамещающие системы, для
которых «вождизм» не является чем-то пришедшим извне. Он возникает из
низкого уровня развития демократического сознания и потребности людей в
вожде как в символе единства нации, особенно в период национальной
нестабильности.
Пример — принцип «фюрерства» в фашистской Германии. Фюрер стоит во
главе государства и выражает его волю: сила государства исходит от фюрера.
Верховный фюрер наделяет всех других фюреров определенными полномочиями в
строго иерархическом порядке. Каждый из фюреров подчиняется своему
непосредственному начальнику, но при этом, по сути, имеет неограниченную
власть над своими подчиненными.
Авторитет вождя, таким образом, зиждется не на осознанном доверии, и
связь вождя с массами носит скорее мистический, личностный характер.

Однопартийная политическая система — средство осуществления
политической власти в тоталитарном государстве.

Второй признак — однопартийная политическая система, не допускающая
никаких иных политических организаций. Такая политическая система тесно
связана с двумя моментами.
Во-первых, основой однопартийной политической системы обязательно
становится монистическая-единая, господствующая идеология, исходящая
исключительно от правящей партии и не терпящая никакой оппозиции или
критики. В самой партии также поддерживается идейное единство.
Основным методом монистической идеологии является массовая
оболванивающая пропаганда, базирующаяся на социально – классовой (СССР),
расово — националистической (Германия) или религиозной (Иран времен аятоллы
Хомейни) демагогии. В годы консервации режима руководящая роль партии была
узаконена 6-й статьей конституции СССР.
Весь механизм власти был сведен к следующему: политические структуры —
это исключительная привилегия партийцев, во всех остальных органах и
учреждениях партийцы либо непосредственно хозяйничали, либо держали
управление под своим надзором.
Достаточно было центру провести заседание или опубликовать статью, как
мгновенно приводился в действие весь государственно-общественный механизм.
А чуть где сбой, партия и полиция в кратчайшие сроки устраняли
«неисправность» — отклонение от общего мнения.
Коммунистическая партия партией особого типа являлась не только потому,
что была централизованна, по-армейски дисциплинированна, стремилась к
определенным целям и т. п.
Между тем лишь в коммунистической партии идеологическое единство,
тождественность мировоззрений и взглядов были обязательны для всех без
исключения членов, хотя данный императив касался скорее головных органов и
высших инстанций партии. Тем, кто пониже, только формально было вменено в
обязанность соблюдать единство, «блюсти идейную чистоту своих рядов»; их
прямой задачей было выполнять решения. Однако и низы должны были усваивать
взгляды вождей.
Во времена Сталина идейное единство, то есть обязательное философское и
прочее, стало условием пребывания в партии. Единогласность стала законом
для всех компартий.
Раз в любой партии власть сосредоточена в руках вождей и высших
инстанций, то идейное единство как приказ несло с собой владычество центра
над умами рядовых партийцев.
Прекращение всякой идейной борьбы в партии означало паралич свободы в
обществе, так как общество целиком и полностью в ее власти, а внутри самой
партии — ни проблеска свободы.
Идеологическое единство-духовная основа личной диктатуры, которую без
него невозможно представить. Одно порождает другое.
Идеи — плод творчества отдельных людей, а приказной идейный монополизм,
осуществляемый с помощью пропаганды и террора, придает этим идеям характер
закона.
Устранение идейной разноголосицы в среде высших руководителей
автоматически упразднило фракции и течения, а с тем и всякую демократию в
коммунистических системах.
В коммунизме возобладал принцип «вождь знает все»: идеологами партии
становились обладатели власти — партийной и прочей — вне зависимости от
скудоумия таких лидеров. Получилось так, что надо было быть не просто
марксистом, а марксистом в соответствии с предписаниями верхов, центра.
Коммунисты воспитывались на убеждении, что идейное единство, идейное
подчинение есть неприкосновеннейшая из святынь, а фракция в партии — черное
злодейство.
В борьбе за власть над умами не гнушались никакими средствами, широко
применяли террор, запугивание, пропаганду или круговую поруку по
обстоятельствам.
Конечно, Сталин знал, что Троцкий, Бухарин и Зиновьев никакие не
иностранные шпионы или предатели социалистического отечества. Но нужно было
свалить на кого-то вину за нерешенные вопросы, в частности
продовольственный, благо они еще и «чистосердечно» признались, и устранить
несогласных, инакомыслящих.
Идеологическое единство, прошедшее немало фаз и приобретшее на этом
пути разнообразные формы, было самой отличительной чертой партии
большевистского, коммунистического типа.
Во-вторых, однопартийная политическая система сопровождалась
фактическим отсутствием демократических институтов, таких как парламент,
Советы депутатов и др., в результате чего достигалось тотальное отчуждение
индивида от политической власти.
Возможное существование некоторых общественных организаций ничего не
меняло, так как они контролировались партийными и государственными
органами. Примером могут быть созданные фашистами профсоюзы, основной
задачей которых было внедрение идеологических мифов в массовое сознание и
контроль над ним.
Отрицанием демократических институтов режим реализовывал важную задачу
— ликвидацию тех промежуточных звеньев, которые стоят между индивидом и
государством, в результате чего происходит полное поглощение индивида
государством, превращение его в «винтик» огромной государственной машины.
Тоталитарный режим — детище ХХ века, так как в предыдущие годы техника
не была столь развита, чтобы человек быстро получал и усваивал пропаганду
идейного единства-поддержки режима. До ХХ века политическая деятельность
была , как правило, уделом интеллигенции, грамотных слоев общества, умеющих
через прессу и телеграф, почту обращаться к себе подобным. Научно-
технический прогресс значительно расширил возможности общения.
Исключительная роль здесь принадлежит радио, повсеместное
распространение которого позволило приобщить к политике широкие слои
неграмотного населения, люмпен-пролетариат, что весьма расширило базу
политической борьбы. Кто не умел читать, мог слушать. А когда был проведен
ликбез, подключились и газеты.
Пропаганда шла по всем каналам: в первых классах начальной школы
проходили ленинские уроки, по окончании года дарились книжки под названием
«Из жизни В. И. Ленина», и будущий первоклассник, еще не выучив таблицы
умножения, уже знал о том, каким хорошим пловцом был Владимир Ильич; в
школьных учебниках (особенно по иностранному языку) муссировалась тема
лучшей страны в мире — Советского Союза, ну а самая большая часть
пропаганды приходилась на историю.
Широко практиковались различные фальсификации; в учебнике история
представлялась как история победы КПСС, разумеется, ничего не говорилось о
«красном терроре», политзаключенных и голоде в период Советской власти.
По радио передавались бесконечные речи вождей, в газетах каждый день
печатался портрет Сталина, в предисловиях любое произведение
рассматривалось с точки зрения марксизма-ленинизма-сталинизма.
Пропаганда превращалась в воспитательный процесс. В лестнице октябрята
— пионеры — комсомол — партия вышестоящие шефствовали, воспитывали
нижестоящих.
Пропагандой и поддержкой общественно-политического движения режим решал
весьма важную задачу: взяв под практически полный контроль души граждан, он
прививал людям тоталитарное сознание, готовность подчиняться идеям, идущим
из центра.
Особо стоит сказать о роли церкви. Являясь более древним институтом ,
чем политические партии, обладая значительным весом в обществе, церковь
стала тем камнем преткновения, который не позволял полностью подчинить душу
индивида. Попытки тоталитарного режима устранить, или, по крайней мере,
сотрудничать с ней не везде приводили к успеху. В тех странах, где церковь
сохранила свои позиции (Италия, Испания), отрицательные последствия
тоталитаризма были не столь глубоки, как там, где она была жестоко
подавлена (Германия, Россия).
Общественно-политическое движение и атомизация общества — основа
существования тоталитарного режима
Третий признак — общественно-политическое движение, составляющее
массовую социальную базу режима. К сожалению, в ранних концепциях
тоталитаризма практически не рассматривалась роль самого народа в создании
и функционировании тоталитарного режима.
Народные массы чаще выступали в облике несчастных жертв, бедных
непротивленцев, являющихся объектом приложения тоталитарных сил. Некоторые
исследователи советского тоталитаризма производят искусственное разделение
общества на отдельные части.
С одной стороны, лидер-диктатор во главе единственной массовой
политической партии, террористический полицейский контроль,
сверхцентрализованная система управления, а с другой — страдающий,
несчастный народ. Если первая часть буквально аккумулирует в себе страшные
черты тоталитаризма, то вторая часть общества находится как бы в стороне,
вызывая симпатии и даже любовь.
Известно, что в Германии и Италии установлению тоталитарных режимов
предшествовали массовые движения, участники которых совершенно добровольно
поддерживали и разделяли фашистскую идеологию.
Сталинские репрессии по свидетельству очевидцев воспринимались
значительной частью населения сочувственно, на этот раз, на режим работали
также пропаганда и террор.
Советский опыт свидетельствует, что тоталитаризм всегда имел социальную
опору в народе. Без нее он не мог бы так долго существовать и
видоизменяться. Документальные кадры: делегат от доярок надрывно кричит и
от имени колхоза имени Буденного требует смерти для «врагов народа».
Казалось, каждый колхоз, фабрика, парикмахерская, столовая должны
отметиться и потребовать «высшей меры»; лица требующих сменяются, но слова
поразительно похожи.
Из западных исследователей первой обратила внимание на фактор
общественно-политического движения Х. Арендт, которая считала, что
тоталитарные режимы возникают на его базе.
Какова же роль тоталитарного общественно-политического движения ?
В характере тоталитарного режима фактор общественно-политического
движения занимает определяющее место по следующим причинам.
Во-первых, именно через общественно-политическое движение как
социальную базу режима происходит формирование в общественном сознании
«тоталитарной идеи».
Во-вторых, через общественно-политическое движение достигается
всеохватывающий контроль над всеми проявлениями общественной жизни, что и
обеспечивает осуществление тоталитарного господства власти.
В-третьих, через общественно-политическое движение тоталитарный режим
внедряет мифы в общественное сознание, формирует позитивное отношение масс
к тоталитарному режиму, тотализирует массы изнутри, а всех несогласных,
неподдающихся уничтожают.
С общественно-политическим движением связана также и атомизация
общества. Еще до прихода к власти тоталитарное движение строится на
принципах предельной атомизации своих членов; сначала достигается верность
движению, преобладание связей с движением над личными связями, а затем их
полная утрата в пользу своего места в движении. После установления
тоталитарного режима атомизация распространяется на широкие слои общества с
помощью аппарата устрашения, включающего в себя, кроме террора, также и
газеты, радио; однако самый мощный эффект имеет развитая система
доносительства и круговой поруки, закрепляющая таким образом эффект
массовой тоталитарной пропаганды.
«В обстановке всеобщей взаимной подозрительности, когда лояльность
режиму измеряется числом доносов, любые личные связи становятся
обоюдоопасными. Элементарная осторожность требует отказа от тесных связей,
чтобы не ставить близких людей в такое положение , когда они ценой спасения
своей собственной жизни будут вынуждены погубить тебя. В результате
достигается предельно возможная атомизация общества, и любое несогласие с
политикой тоталитарного государства [и с тоталитарной идеей ] либо раскол
между индивидом и обществом сразу же ставит индивида вне закона.
Единственной положительной чертой становится безусловная и неизменная
преданность Движению со стороны каждого его члена.»( Х. Арендт).
Итак, через общественно-политическое движение атомизированного общества
достигается эффект «слияния с властью» (власть доноса), несмотря на
абсолютную отстраненность людей от нее, и как результат — «народ не
безмолвствует, как в феодальных государствах прошлого, — нет, народ поет,
кричит «ура» и рукоплещет казням. «[2].
И сам им способствует, добавим.
Признаки тоталитарного общественно-политического движения следующие:
цель Движения — установление диктатуры в какой-либо форме;
обращение к силе в качестве главного инструмента для достижения цели, а
отсюда — террористические потенции Движения;
неприятие оппозиционных мнений, непримиримость к другим партиям, движениям;
идея своего особого предназначения

Террор — логическое продолжение тоталитарной пропаганды
Четвертый признак — государственно организованный террор, основанный на
постоянном и тотальном насилии. Основой тоталитарного режима может быть
только всеобщая лояльность граждан, в обеспечении которой террор играет не
последнюю роль, представляя собой логическое продолжение тоталитарной
пропаганды.
Обращенная не к разуму, но к чувствам тоталитарная пропаганда, являясь
по сути насилием над духом, подкрепляется насилием физическим. Двойной гнет
разлагает личность, гасит ее мыслительные способности, оставляя место лишь
почти непроизвольным рефлексам энтузиазма и страха.
Такое давление со стороны государства ликвидирует не только любую
оппозицию, но и любую попытку к инакомыслию.
Террор нанес огромный ущерб нации, практически уничтожив ее генофонд:
представителей интеллигенции, людей науки уничтожали как относящихся к
буржуазии, как «социально-чуждых».
Очень точно описал атмосферу государственного террора С. Цвейг в
произведении «Совесть против насилия. Кастеллио против Кальви»:
«Систематически совершенствуемый, деспотически осуществляемый
государственный террор парализует волю отдельного человека [ночное ожидание
— а за кем пришли? а не за мной? — и никакой попытки к сопротивлению],
ослабляет и подтачивает всякую общность. Он въедается в души, как
изнурительная болезнь, и … вскоре всеобщая трусость становится ему
помощником и прибежищем, потому что, если каждый чувствует себя
подозреваемым, он начинает подозревать другого, а боязливые из-за страха
еще и торопливо опережают приказы и запреты своего тирана. «. А боязливым
может стать практически любой — наказание за недонесение закреплено
законодательно.
Экономическая автаркия, государственное планирование и принудительный
труд в тоталитарном государстве
Пятый признак — экономическая автаркия при жесткой регламентации
экономики и существенной доле внеэкономических форм принуждения.
Появление тоталитарных тенденций в общественном развитии было
обусловлено выходом ряда стран из патриархального, феодального состояния и
включением их в новую систему государств с развитой экономикой. При этом
развивающиеся государства вступали в конфликт с уже развитыми, занимая
подчиненное положение, подобное положению полуколоний. Отсюда стремление к
экономической автаркии как залога независимости.
С точки зрения внутреннего развития тоталитарному режиму также
требовалась жестко регламентированная, замкнутая на государство
экономическая структура. Более того, стоящей у руководства группировке была
необходима такая экономическая структура, которая не просто замыкалась на
государство, но в значительной степени зависела от воли лидеров.
Коммунистические вожди, искренне убежденные в своем знании
экономических законов, считали, что могут с научной точностью управлять
производством.
В Германии автократическая форма власти, наводящая «железной рукой»
«новый порядок» в стране, была для монополий предпочтительнее сложного
механизма демократического государства.
И в Германии, и в СССР не терпящая никакой оппозиционной организации
тоталитарная политическая структура, которая практически свела на нет роль
профсоюзов (или они служили орудием пропаганды), позволяла эксплуатировать
труд самыми изощренными способами.
Жесткая централизация и террор позволяли в Германии тесно связанным с
режимом монополиям извлекать максимальные прибыли при минимальных
издержках. А монополии благодаря финансовой помощи создавали для
руководства фашистского режима экономическую базу.
Тоталитарным характером собственности, как и слишком значительной
ролью, которую в экономике играла идеология, можно объяснить особую
ситуацию с производителями при коммунизме. Свобода труда в Советском Союзе
была ограничена сразу после революции, а полностью с ней было покончено в
1940 году.
Постоянно использовались трудовые лагеря, где в полной мере был
использован голод как важнейший стимул к труду. Границ между лагерями и
фабричным трудом практически не было.
Трудовые лагеря и разного рода «добровольные» трудовые акции, например
субботники, обязательные сверхурочные, являлись тяжелейшей, крайней формой
несвободного труда. Они могли иметь временный характер, сам же несвободный
труд — явление при коммунизме постоянное, в зависимости от потребностей
момента более или менее ярко выраженное.
Работник был поставлен в такое положение, что свой товар — рабочую силу
он должен был продавать на не зависящих от него условиях без возможности
найти другого, лучшего работодателя.
Партийная бюрократия, монопольно владея природными ресурсами,
осуществляя политическую диктатуру, обрела право диктовать, на каких и в
каких условиях люди будут трудиться.
При такой системе невозможны свободные профсоюзы, а забастовки —
явление исключительное.
Отсутствие забастовок коммунисты объясняли тем, что рабочий класс якобы
находится у власти и опосредованно — через «свое» государство и «авангард»
– КПСС – является собственником средств производства. Таким образом,
забастовки были бы направлены против него самого.
Настоящая причина в том, что партбюрократия располагала всеми ресурсами
(и аппаратом подавления в том числе) и, главное, рабочей силой: любая
эффективная акция против нее, если она не носит всеобщего характера, была
трудноосуществима.
Забастовки — проблема, скорее политическая, нежели экономическая. А в
Советском Союзе проблем нет: именно для того чтобы скрыть их, произошел
расстрел мирной демонстрации в Новочеркасске в 1962 году. Об этом не узнали
бы, если б не А.И.Солженицын, рассказавший всему миру об этом.
Как только все материальные богатства были сосредоточены в одних руках,
возникла необходимость планирования. Центр тяжести планирования в любой
коммунистической системе был на отраслях, имеющих решающее значение для
политической стабильности режима. Ими были тяжелая и военная
промышленность; им было подчинено все. Как следствие, возникала неизбежная
несбалансированность и различные перекосы.
Идеологические и политические мотивы в большей степени, чем интересы
национальной экономики как единого целого, являлись движущей силой
коммунистического планирования.
Именно эти мотивы являлись доминирующими каждый раз, когда режим должен
был выбирать между экономическим прогрессом, уровнем жизни народа и своими
политическими интересами.

Основные формы тоталитаризма

В зависимости от господствующей идеологии тоталитаризм обычно
подразделяют на коммунизм, фашизм и национал-социализм.
Коммунизм (социализм) в большей степени, чем другие разновидности
тоталитаризма, выражает основные черты этого строя, поскольку предполагает
абсолютную власть государства, полное устранение частной собственности и,
следовательно, всякой автономии личности. Несмотря на преимущественно
тоталитарные формы политической организации социалистической системе
присущи и гуманные политические цели. Так, например, в СССР резко повысился
уровень образования народа, стали доступными доля него достижения науки и
культуры, была обеспечена социальная защищенность населения, развивалась
экономика, космическая и военная промышленность и т.д., резко сократился
уровень преступности, к тому же на протяжении десятилетий система почти не
прибегала к массовым репрессиям.
Фашизм — право-экстремистское политическое движение, возникшее в
обстановке революционных процессов, охвативших страны Западной Европы после
первой мировой войны и победы революции в России. Впервые он был установлен
в Италии в 1922 г. Итальянский фашизм тяготел к возрождению величия Римской
империи, установлению порядка, твердой государственной власти. Фашизм
претендует на восстановление или очищение “народной души”, обеспечение
коллективной идентичности на культурной или этнической почве. К концу 30-х
годов фашистские режимы утвердились в Италии, Германии, Португалии, Испании
и ряде стран Восточной и Центральной Европы. При всех своих национальных
особенностях фашизм везде был одинаков: он выражал интересы наиболее
реакционных кругов капиталистического общества, оказывавших фашистским
движениям финансовую и политическую поддержку, стремящихся использовать их
для подавления революционных выступлений трудящихся масс, сохранения
существующего строя и осуществления своих имперских амбиций на
международной арене.
Большинство политологов сходится во мнении о единстве происхождения
фашизма и коммунизма. Даже такие противопоставления как теория классовой
борьбы и национально-расовая идея, интернационализм и национализм выполняли
одинаковые функции.
В марксизме национализм представляет собой побочный продукт
капиталистического развития, которому противопоставляется идея
интернационализма. Подавление национального начала входило интегральной
частью в культуру тоталитаризма в СССР. Советские люди были объявлены
членами «новой исторической общности» в лице интернационального советского
народа. Эта идеология приобрела в своеобразно перевёрнутой форме функции
национализма и служила потребности сохранения целостности СССР в условиях
сепаратистских устремлений отдельных национальных регионов.
Что касается фашизма, то в нём произошло органическое слияние
социализма и национализма. Расизм и национализм в фашизме сыграли роль,
аналогичную той, которую сыграли теория классовой борьбы и идея
интернационализма в коммунизме. Фашизм отождествлял общество с нацией, а
нацию — с государством. Государство рассматривалось как юридическое
воплощение нации и стояло неизмеримо выше и отдельно взятых индивидов и
организаций, из которых национальная община состоит.
Таким образом, и интернационализм и национализм были поставлены на
службу идентичным целям: обоснования и идеологического обслуживания
тоталитарных режимов фашистского и коммунистического толка.
Третья разновидность тоталитаризма — национал-социализм. Как реальный
политический и общественный строй он возник в Германии в 1933 г. Цель:
мировое господство арийской расы и социальное предпочтение — германская
нация. Если в коммунистических системах агрессивность направлена прежде
всего вовнутрь — против собственных граждан (классового врага), то в
национал-социализме — вовне, против других народов.
И все же тоталитаризм — исторически обреченный строй. Это общество —
самоед, не способное к эффективному созиданию, рачительному, инициативному
хозяйствованию и существующее главным образом за счет богатых природных
ресурсов, эксплуатации, ограничения потребления большинства населения.
Тоталитаризм — закрытое общество, не приспособленное к современному
качественному обновлению, учету новых требований непрерывно изменяющегося
мира.

Заключение

За последние 20 лет очень много недемократических: тоталитарных и
авторитарных режимов распалось или трансформировалось в демократические
республики или государства на демократической основе. Общий недостаток
недемократических политических систем состоит в том, что они не были
подконтрольны народу, а значит, характер их взаимоотношений с гражданами
зависел прежде всего от воли правителей. В прошлые века возможность
произвола со стороны авторитарных правителей существенно сдерживалась
традициями правления, относительно высокой образованностью и воспитанностью
монархов и аристократии, их самоконтролем на основе религиозно-нравственных
кодексов, а также мнением церкви и угрозой народных восстаний. В
современную эпоху эти факторы либо вообще исчезли, либо их действие сильно
ослабло. Поэтому надежно обуздать власть, гарантировать защиту граждан от
государственного произвола может только демократическая форма правления.
Тем народам, которые готовы к индивидуальной свободе и ответственности,
ограничению собственного эгоизма, уважению закона и прав человека,
демократия действительно создает наилучшие возможности
Список литературы :
. Джилас М. Лицо тоталитаризма. //М. :»Новости», 1992.
. Семыкина Т. В. Политические режимы. //Методические рекомендации.
//М. , 1994.
. Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ, т. 1. М. , :Центр «Новый мир»-
1990.
. Основы политологии. Под ред. В Л.Пугачева. М, 1992.
. Хайек Ф.А. Дорога к рабству. Новый мир, 1991, №№ 7-8.
. Власть и демократия: Зарубежные учёные о политической науке. Под
ред. П.А. Цыганкова. М, 1992.

————————
[1] Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ, т. 1. М. , :Центр «Новый мир» — 1990,
стр. 220.
[2] Гозман Л. , Эткинд А. От культа власти к культу людей. Психология
политического сознания. «Нева», 1989, N7, с. 172.