ДАЛЬНЕВОСТОЧНАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ
СЛУЖБЫ
Кафедра государственного и муниципального управления и права

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА
на тему:
“Персональная ответственность в государственном управлении”

Выполнил: Поплавский Д.А.,
студент 4 курса 141 группы
факультета “Государственное и
муниципальное управление”

Научный руководитель:
Новикова Е.А., доцент

г.Хабаровск
1996 г.
СОДЕРЖАНИЕ

Введение
………………………………………………………………….
……………………. 3-4

Раздел 1. Сущность персональной ответственности в
государственном управлении
……………………………………….. 5-12

Раздел 2. Виды и особенности применения мер
юридической ответственности к индивидуальным
субъектам государственного управления
…………………….. 13-20

Раздел 3. Характеристика иных видов персональной
ответственности
………………………………………………………… 21-28

Заключение
………………………………………………………………….
…………….. 29-32

Список источников и использованной литературы
………………………. 33-36
ВВЕДЕНИЕ

Любые общественные издержки, будь то бедность или преступность, есть
издержки общественной организации, издержки организации общественных
институтов, каковыми являются государство и государственный аппарат.
Возникнув на заре цивилизации из взаимного влечения людей к общежитию,
государство давно перестало быть частью гражданского общества. Отчуждение
проявляется тем сильнее, чем слабее организация государственной власти.
Особая роль в осуществлении государственной власти принадлежит
государственному аппарату. На него возложены властные и управленческие
функции по обеспечению и укреплению законности и правопорядка, охране прав
и интересов граждан. За долгие годы господства административно-командной
системы государственный аппарат оказался поражен тяжкими недугами,
губительно сказавшимися на жизнеспособности всего общества, пошатнувшими
основы общественного устройства и национальную безопасность.
Злоупотребление властью, казнокрадство стары как войны, эпидемии и
проституция. Если имеется доступ к социальным благам, всегда возникает
соблазн использовать их в личных интересах, что отмечал еще Ш.-Л.Монтескье,
в знаменитом трактате “О духе законов” писавший: “Всякий человек,
обладающий властью, склонен злоупотреблять ею”[1]. Желание воспользоваться
своим служебным положением у современного чиновника — ничуть не меньше, чем
у древнеримского бюрократа. И, как не печально это признавать, никакому
обществу не удавалось избавиться от побочных дефектов своего развития.
Однако это вовсе не означает, что оно бессильно в борьбе с худшими из своих
пороков.
Мир тесен. Сегодня от качества работы государственного аппарата,
компетентности, добросовестности, честности его должностных лиц зависят
судьбы миллионов людей. На наш взгляд, преодолеть противоречие между
личными интересами должностных лиц и требованиями должности, предъявляемыми
государством и гражданским обществом, способен институт персональной
ответственности в государственном управлении. Это обстоятельство
предопределило актуальность темы, ее значимость в деле обеспечения
устойчивого функционирования государства, государственного аппарата и
гражданского общества.
Цель настоящего исследования — определение роли, назначения и места
ответственности в российской правовой системе, изучение сущности и
особенностей применения мер ответственности к индивидуальным субъектам
государственного управления.
Для достижения указанной цели были поставлены следующие задачи:
1) дать общую характеристику понятия ответственности;
2) установить правовой статус субъекта ответственности — должностного
лица государства;
3) определить виды и основания ответственности должностных лиц
государства;
4) сформулировать предложения по усилению мер персональной
ответственности в государственном управлении.
Объект исследования — должностные лица, служащие исполнительных
органов государственной власти Российской Федерации и субъектов Российской
Федерации: высшие должностные лица, должностные лица, состоящие на
гражданской государственной службе в федеральных исполнительных органах,
исполнительных органах государственной власти субъектов федерации,
исполнительных аппаратах законодательных (представительных) органов
государственной власти Российской Федерации и субъектов Российской
Федерации, органов судебной власти, то есть должностные лица, составляющие
основную массу представителей государственной власти, от имени и по
поручению государства осуществляющих государственное управление.
Соответственно, вне нашего внимания остались депутаты, судьи, сотрудники
правоохранительных органов, военнослужащие и муниципальные служащие,
правовой статус которых накладывает определенные особенности на характер
применения к ним общих принципов установления и назначения мер
персональной ответственности.
Предмет исследования — персональная ответственность как правовой
институт, принцип деятельности и составная часть должностного статуса
индивидуальных субъектов государственного управления.
Проблеме обеспечения законности в государственном управлении
уделяется немало внимания в юридической литературе. Отметим большой вклад в
разработку строго научного понимания категории ответственности С.Н.Братуся,
К.С.Бельского. Труды этих и некоторых других отечественных и зарубежных
авторов составили теоретическую базу нашего исследования.
Напротив, нормы законодательства, устанавливающие ответственность для
должностных лиц государства, во многом устарели и не отвечают задачам
общественного развития, стоящим на сегодняшний день. Практическую базу
исследования составили указы Президента Российской Федерации, федеральные
законы, кодифицированные законодательные акты в части, удовлетворяющей цели
данной работы, и разъяснения Пленума Верховного Суда, безусловно —
Конституция Российской Федерации, а также Устав Хабаровского края и проекты
федеральных законов. Следует признать, что пробелы в законодательстве
зачастую восполняются административными актами управления и негласными
правилами поведения должностных лиц, что усугубляет проблему
автономизации административной системы, способствует коррупции и
ослаблению общественного контроля над государством. Предстоит многотрудная
работа по совершенствованию законодательства в этой области, соображения о
направлениях которого мы изложим в настоящем исследовании.
При работе над данной темой применены сравнительно-правовой,
системный и инструментальный методы.
РАЗДЕЛ 1
СУЩНОСТЬ ПЕРСОНАЛЬНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ
В ГОСУДАРСТВЕННОМ УПРАВЛЕНИИ

Человек является высшей ценностью цивилизованного общества. Это
положение, выработанное логикой развития мировой истории, закреплено в ст.2
Конституции Российской Федерации.
Права и свободы человека обеспечиваются посредством исполнения
государством и его полномочными представителями определенных законом
обязанностей по отношению к гражданам государства. В этом заключается
непреходящий смысл и содержание законности в государственном управлении.
Принцип законности в государственном управлении является всеобщим и
не содержит каких-либо изъятий.
В круг обязанностей полномочных представителей государственной
власти, коими являются государственные служащие, должностные лица
государства, федеральный закон “Об основах государственной службы
Российской Федерации” вводит поддержку конституционного строя, соблюдение
законов Российской Федерации и субъектов федерации, добросовестное
исполнение обязанностей по должности, соблюдение и защиту прав и интересов
граждан, рассмотрение обращений граждан, общественных объединений, других
субъектов, в пределах должностных полномочий и принятие по ним решений в
порядке, установленном законодательством, соблюдение правил работы с
информацией, охрану государственной и иной тайны, неразглашение ставших
известными по службе сведений, затрагивающих частную жизнь, честь и
достоинство граждан. К ограничениям отнесены нормы, запрещающие
использовать в неслужебных целях средства материально-технического,
финансового и информационного обеспечения, заниматься другой оплачиваемой
деятельностью, кроме педагогической, научной и иной творческой работы, быть
депутатом представительного органа, входить в органы управления
коммерческих организаций и некоторые другие. Нарушение этих принципов
функционирования государственного аппарата должно влечь за собой
установленную законом ответственность. Перечисление в настоящем законе
должностных ограничений и обязанностей государственных служащих, ни в коей
мере не исключает их персональной ответственности за надлежащее исполнение
иных правовых обязанностей.
В общем ответственность можно определить как неблагоприятные
последствия ненадлежащего, осуждаемого моралью или правом поведения
виновного лица.[2] В последнее время наметилось стремление понимать
ответственность широко — как осознание субъектом своего поведения, его
последствий, социальной значимости. Речь идет об ответственности, связанной
с активной, инициативной, сознательной правомерной деятельностью субъектов.
Так, в федеральном законе “Об общих принципах организации местного
самоуправления в Российской Федерации” ответственность прямо
отождествляется с самодеятельностью населения по решению вопросов местного
значения. Смешение ответственности за позитивное исполнение обязанностей —
подготовку и принятие решений и ответственности за неисполнение и
ненадлежащее исполнение должностных обязанностей нашло место в законе “Об
основах государственной службы”[3]. Такой подход послужил основанием для
рассмотрения ответственности в двух аспектах: “позитивном” — перспективном,
за будущие действия, и ретроспективном — традиционном, за совершенные
действия.
Позитивная ответственность сопряжена со свободой личности,
возможностью выбрать свою линию поведения, самостоятельно определить
направленность своих поступков. Ответственность является условием подлинной
свободы. Действительно свободный человек в целях достижения своей свободы
должен постоянно сообразовывать свое поведение с общественными
требованиями, то есть действовать ответственно. Свобода, таким образом,
становится осознанной и ответственной деятельностью, основанной на познании
необходимости и свободном выборе. Свободный выбор цели и средств ее
достижения, свободно принятое решение действовать предполагают, таким
образом, ответственность соответствующих субъектов. Неограниченная свобода,
свобода без ответственности, превращается в свою противоположность — в
произвол.
По сути, позитивная ответственность отражает такой аспект социальных
связей и отношений людей, которые характеризуют процесс осуществления
предоставленных прав, исполнение возложенных обязанностей, основанный на
выборе поведения и его оценке с учетом интересов общества[4], где
осознание, правильное понимание гражданином, должностным лицом возложенных
на него обязанностей, обусловливающих надлежащее отношение к обществу,
другим лицам, составляет субъективную сторону, а само поведение, вызванное
внутренними мотивами, — объективную сторону позитивной ответственности.
Взгляды, трактующие ответственность как осознание личностью
собственного долга перед обществом и другими людьми весьма распространены в
философской и вообще социально-политической литературе. Безусловно, этот
аспект является мощным фактором, обеспечивающим надлежащее исполнение своих
обязанностей гражданами и должностными лицами. Однако, значение,
придаваемое позитивной ответственности как важнейшему средству обеспечения
законности и правопорядка, при всех ее очевидных достоинствах, на наш
взгляд, слишком преувеличено. Человек чудовищно несовершенен. Лишь немногие
личности руководствуются соображениями совести и долга в повседневной
жизни. Гибкость сознания позволяет большинству поступаться даже самыми
жесткими нравственными принципами и, при определенных обстоятельствах,
действовать вопреки закону. Поэтому для соблюдения режима законности в
государственном управлении требуются более существенные механизмы
воздействия на нарушителей норм права. И таким средством выступает
персональная юридическая ответственность.
В традиционном (ретроспективном) понимании рассматриваемая категория
характеризует ответственность за прошлое, совершенное противоправное
деяние. Общепринятого взгляда на такой аспект правовой ответственности и,
соответственно, ее понятия в научной литературе еще не сложилось. Одни
авторы юридической ответственностью считают обязанность отвечать (или
давать отчет) за свои противоправные действия, другие — обязанность
претерпевать определенные лишения, отрицательные последствия за
противоправный проступок, третьи рассматривают ее как обязанность, но
возникающую не из факта правонарушения, а в связи с принятием
правоприменительного акта, четвертые связывают данное понятие с реализацией
мер государственно-принудительного характера, пятые — со способностью
субъекта давать отчет за свое противоправное деяние и претерпевать меры
принудительного воздействия.[5] Кроме того, иногда под ответственностью
понимают точно обозначенную компетенцию должностных лиц. Насколько мы
видим, в большинстве случаев термином “ответственность” в юридической
литературе обозначается разновидность юридической обязанности, что
представляется нам ошибочным. Правовая обязанность не может отождествляться
с правовой ответственностью, так как правовая обязанность исполняется в
принудительной форме вопреки воле обязанного лица. Добровольное же
исполнение обязанности юридической ответственностью не является.
Следовательно, ответственность — “это не обязанность претерпевания
последствий, проистекающих из правонарушения, а само их претерпевание в
состоянии принуждения”[6].
Ответственность — это уже исполняемая под принуждением обязанность.
Обязанность может быть исполнена или не исполнена. Но когда наступает
ответственность, то есть приводится в действие аппарат принуждения, выбора
у ответственного лица нет — оно не может не выполнить действий,
составляющих содержание реализуемой обязанности, или воздержаться от
них.[7] Без ответственности обязанность становится юридическим ничто,
благим пожеланием.
Центральным вопросом теории ответственности является вопрос о ее
основаниях. Юридическая ответственность наступает не иначе как в случае
совершения правонарушения, то есть при наличии в поведении субъекта состава
правонарушения.[8] Тезис о том, что без правонарушения не может быть
ответственности, стал почти общепринятым в юридической литературе[9].
Правонарушение — это деяние, нарушающее установленный правопорядок.
Это акт поведения лица, противоречащий требованиям правовой нормы и
приносящий вред. Правонарушение — это посягательство не на закон, а на
отношения, которые его породили. Отметим в этой связи, что следует
различать понятия противоправности и правонарушения. Противоправным
является такое поведение (действие или бездействие) служащего, когда он не
исполняет или неправильно исполняет свои должностные обязанности,
установленные нормативными правовыми актами, правилами внутреннего
трудового распорядка, инструкциями и другими обязательными правилами, а
также приказами и распоряжениями администрации. Бездействие служащего может
быть признано противоправным в том случае, когда на него возложена
обязанность совершения определенных действий. Если же должностные
обязанности не получили конкретизации в соответствующих актах, то
противоправным следует считать поведение служащего, явно противоречащее
интересам государства.[10]
Правонарушение включает в себя наряду с противоправностью элемент
вины.[11] Вина, как психическое отношение лица к своему противоправному
поведению и его последствиям, означает осознание (понимание) лицом
недопустимости своего поведения и связанных с ним результатов. Хотя
государственное принуждение к исполнению нарушенной обязанности является
осуждением поведения обязанного лица не только при наличии его вины, и в
случаях, предусмотренных законом, может быть направлено на такое упречное
поведение, которое само по себе не противоправно, но нарушает субъективные
права другого лица, все же принцип ответственности за вину — кардинальный
принцип ответственности, и именно на этом условии построена данная работа.
Однако, перед нами не стоит задача исследования тонкой психологической,
социальной и правовой природы вины, и мы не станем приводить дополнительные
аргументы в доказательство этого принципа.
Неблагоприятные последствия нарушения требований права формулируются
в санкциях правовых норм. Оговоримся, что термин “санкция” обозначает
различные явления. Во-первых, под санкцией понимают ту часть нормы, которая
указывает на меры государственного принуждения в случае ее неисполнения. Во-
вторых, термином “санкция” обозначают и иные меры воздействия на участников
правоотношения, как связанные, так и не связанные с принудительной акцией
государства, но порождающие определенные, вытекающие из осуществления
принадлежащих этим участникам прав невыгодные последствия для обязанного
лица.[12] Мы полагаем, что санкцией в точном смысле этого слова все же
следует именовать лишь заложенную в юридической форме возможность
(угрозу) государственного принуждения и наступления неблагоприятных
последствий (если они предусмотрены) по отношению к обязанному лицу на
случай неисполнения им правовой обязанности.
Когда правовая норма не обеспечена санкцией, реализация которой
означает возможность привести в действие аппарат государственного
принуждения в случае неисполнения предусмотренной нормой обязанности, когда
принудительным способом вопреки воле обязанного лица нельзя осуществить
принадлежащее другому лицу субъективное право, такая норма является
неполноценной.[13] Норма без санкции перестает быть мерой, масштабом
поведения, поскольку выход за рамки возможного или должного поведения не
повлечет за собой надлежащую реакцию, государственное осуждение и
государственное принуждение, обеспечивающее в порядке “обратной связи”
регулирование нарушенных отношений. Задача принуждения состоит в том, чтобы
вновь ввести поведение в установленные для него границы либо, если это
невозможно, путем возложения на нарушителя новой обязанности пресечь
отклонение поведения от нормы как самим нарушителем, так и другими членами
общества.[14] Меры непосредственного принуждения к исполнению нарушенной
обязанности зачастую являются “последней инстанцией”, охраняющей от
нарушения нормы права. Реализация санкции, указанной в юридической норме, и
есть юридическая ответственность.
Юридическая ответственность — это исполнение обязанности на основе
государственного или прировненного к нему общественного принуждения.[15]
Юридическая ответственность является частью правоотношения: правовые
последствия, возникающие между правонарушителем и государством в лице его
компетентных органов. Но ответственность — не какое-то новое
правоотношение, ибо остается в силе то же самое правоотношение, та же
обязанность, которая существовала и ранее. Общая обязанность не совершать
определенные действия не есть обязанность в конкретном правоотношении.
Поэтому лишь при нарушении этой обязанности правоотношение возникает, и,
разумеется, обязанность, содержащаяся в нем, может быть исполнена
добровольно. Уклонение от добровольного исполнения возникшей вследствие
нарушения общего запрета обязанности влечет за собой юридическую
ответственность.
Определение юридической ответственности как опосредованное
государственным принуждением исполнение обязанности охватывает все случаи
нарушения обязанностей, является необходимой и достаточной основой для
уяснения и практического применения категории ответственности. На этом
фундаментальном положении строятся все наши последующие рассуждения о
сущности персональной ответственности в государственном управлении.
Объектом должностного правонарушения выступает совокупность
общественных отношений, обеспечивающих формирование и нормальное
функционирование государственного аппарата. Под государственным аппаратом
при этом следует понимать весь механизм государства, охватывающий органы
государственной власти, органы государственного управления, осуществляющие
исполнительно-распорядительную деятельность.[16]
Однако, говоря о “государстве”, “государственном аппарате”, нельзя
подразумевать под этими понятиями нечто единое и неделимое. “Ведь
существование государственной власти находит свое выражение именно в ее
чиновниках, армии, администрации, судьях. Если отвлечься от этого ее
физического воплощения, она представляет собой лишь тень, воображение,
простое название”[17]. Государство есть совокупная воля, свобода
индивидуальных свобод носителей государственной власти. Если можно так
выразиться: суверенная свобода свобод. Государство является коллективом
должностных лиц государства — людей, реализующих политику государства,
людей, имеющих личные амбиции, слабости и пороки.
Осуществление государственной власти требует непрерывной,
преемственной и компетентной работы профессиональных служащих по
обеспечению исполнения полномочий государственных органов, называемой
государственной службой. Государственная служба включает в себя федеральную
государственную службу, находящуюся в ведении Российской Федерации, и
государственную службу субъектов федерации, находящуюся в их ведении.
Первичным, и в определенной степени обособленным, организационным элементом
государственной службы является государственная должность.
Государственная должность — должность в федеральных органах
государственной власти, органах государственной власти субъектов федерации,
а также в иных государственных органах, образуемых в соответствии с
Конституцией Российской Федерации. Государственная должность
характеризуется установленным кругом обязанностей по исполнению и
обеспечению полномочий соответствующего государственного органа и денежным
содержанием. А напоминать о том, что всякая государственная должность есть
ответственная должность, подконтрольная и подотчетная интересам государства
и общества, наверное, излишне.
Законом “Об основах государственной службы” государственные должности
подразделены на три категории. Категорию “А” составляют государственные
должности, устанавливаемые Конституцией Российской Федерации, федеральными
законами, конституциями, уставами субъектов федерации для непосредственного
исполнения полномочий государственных органов. Собственно государственную
службу несут лица, замещающие государственные должности категорий “Б” и
“В”.
К категории “Б” относятся государственные должности, учреждаемые в
установленном законодательством Российской Федерации порядке для
непосредственного обеспечения исполнения полномочий лиц, замещающих
должности категории “А”, причем государственная служба на этих должностях
ограничена сроком, на который назначаются или избираются соответствующие
лица, замещающие государственные должности высшей категории.
Наконец, государственными должностями категории “В” являются
должности, учреждаемые государственными органами для исполнения и
обеспечения их полномочий. Государственная должность категории “Б” или “В”,
включенная в Реестр государственных должностей государственной службы,
образует государственную должность государственной службы. Государственным
служащим считается гражданин Российской Федерации, исполняющий обязанности
по государственной должности государственной службы за денежное
вознаграждение, выплачиваемое за счет средств федерального бюджета или
средств бюджета соответствующего субъекта федерации.
В целях технического обеспечения деятельности государственных органов
в их штатное расписание могут включаться должности, не относящиеся к
государственным должностям. Деление должностей по объему полномочий: на
собственно должностных лиц и иных служащих, имеет большое юридическое
значение. Очевидно, что не все должностные лица относятся к служащим, а те
из них, которые состоят на государственной службе, являются должностными
лицами. Проведение четкого раздела между двумя названными категориями
работников государственных органов необходимо прежде всего для решения
вопроса о возможности их привлечения к ответственности за служебные
правонарушения.
На наш взгляд, основой классификации индивидуальных субъектов
государственного управления является степень причастности того или другого
должностного лица к процессу формирования государственной политики,
возможность реализации собственной воли, частного интереса в
общегосударственной воле путем совершения юридически значимых действий. С
этой точки зрения, если государственный служащий (в том числе,
государственный служащий, занимающий государственную должность), по
определению, только проводит, реализует государственную политику, то
должностное лицо (прежде всего, должностное лицо, не состоящее на
государственной службе) государственную политику формирует.
Понятие должностного лица играет важнейшую роль при определении круга
деяний, относимых к должностным правонарушениям.[18] Его легальная
формулировка содержится в примечании к ст.170 Уголовного кодекса, в котором
сказано, что должностными считаются лица, постоянно или временно
осуществляющие функции представителей власти, а также занимающие постоянно
или временно должности, связанные с выполнением организационно-
распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей, или
выполняющие такие обязанности по специальному полномочию. Разъяснение этому
понятию было дано Пленумом Верховного суда СССР в Постановлении от 30 марта
1990 г.
Во-первых, к представителям власти относятся работники
государственных органов и учреждений, наделенные правом в пределах своей
компетенции предъявлять требования, а также принимать решения, обязательные
для исполнения гражданами и организациями независимо от их ведомственной
принадлежности и подчиненности. Это должностные лица, наделенные
полномочиями публичного характера, то есть распорядительной властью в
отношении многих физических и юридических лиц, организационно им не
подчиненных. Представители власти обладают функциональной властью вне рамок
организации, в которой они состоят в должности.
При характеристике служебного статуса представителей власти, конечно,
уместнее было бы использовать термин “руководитель”. Но дело в том, что
нормативная лексика допускает его употребление, не вдаваясь в суть этого
понятия. В проекте федерального закона “О борьбе с коррупцией” впервые
предпринята попытка дать определение понятию руководителя как
“должностного лица, занимающего особо ответственное положение”, то есть
должностного лица, порядок назначения или избрания которого регулируется
Конституцией Российской Федерацией, федеральными конституционными и иными
федеральными законами, конституциями и уставами субъектов Российской
Федерации, а также лица, которому должностное лицо, занимающее особо
ответственное положение, в установленном порядке делегирует реализацию
отдельных своих полномочий. Такой подход нам кажется вполне оправданным.
Именно потому, что руководители наделены несравненно большими правами, чем
другие должностные лица и могут действовать от имени и по поручению
государства как внутри организации так и вовне ее, закон может и должен
устанавливать повышенную ответственность за правонарушения, совершенные ими
в связи с выполнением должностных обязанностей.
Во-вторых, под организационно-распорядительными обязанностями следует
понимать функции по осуществлению руководства трудовым коллективом,
участком работы и деятельности отдельных работников. А под административно-
хозяйственными обязанностями — полномочия по управлению или распоряжению
государственным имуществом.
Таким образом, должностные лица, своими действиями могут, вернее, не могут
не создавать юридические последствия для организации, в которых они
занимают должности. Вред, причиненный должностным лицом в результате
противоправных действий, — всегда существенный вред, так как затрагивает
интересы многих сторон, независимо от того, были ли направлены его действия
на ущемление прав конкретного человека, группу лиц, организацию,
государство или общество в целом. В этом заключается высокая общественная
опасность противоправного поведения должностного лица государства,
независимо от степени вины и направленности, всегда противоречащего целям
государства, дискредитирующего деятельность органов государственной власти.
В юридической ответственности всегда выражается негативная реакция
государства на поведение лица, совершившего правонарушение.[19] При
установлении и назначении ответственности принимает материальную форму
государственный интерес, направленный на обеспечение стабильности и
эффективности функционирования государства и государственных институтов.
Персональная ответственность служит задачам преодоления отчуждения
чиновника от требований должности, налагаемых высоким общественным
положением.

Итак, выделим следующие признаки юридической ответственности. Во-
первых, юридическая ответственность — это форма государственного
принуждения и — при наличии вины — государственного осуждения нарушителя
нормы права. Во-вторых, она применяется только к лицам, допустившим
правонарушение. В-третьих, она может применяться только уполномоченными
государственными и иными органами. В-четвертых, ответственность
правонарушителей выражается в применении к ним предусмотренных законом мер
воздействия. В качестве пятого признака некоторые авторы называют
общественное осуждение действий (бездействия) правонарушителя.[20]
РАЗДЕЛ 2
Виды и особенности применения мер
юридической ответственности К ИНдивидуальным
субъектам государственного управления

В зависимости от характера несоблюдаемого запрета ответственность
может быть моральной или правовой. Традиционно в российской правовой науке
выделяют дисциплинарную, административную, уголовную, и имущественную
(гражданско-правовую) виды юридической ответственности[21]. Принятое
деление, нужно сказать, достаточно условно. Конкретные или отсылочные
нормы, предусматривающие ответственность, содержат все отрасли
законодательства, таким образом, ответственность является общим правовым
институтом. Отраслевые нормы ответственности имеют некоторые особенности,
но все они характеризуются единством цели, функций, признаков,
оснований.[22]
Одним из наиболее широко применяемых видов юридической ответственности
является дисциплинарная ответственность. Она связана с наличием трудовых
отношений работника с органом управления и служит цели обеспечения
дисциплины труда.
Основанием дисциплинарной ответственности является дисциплинарный
проступок, то есть виновное нарушение правил, обязанностей службы, в
частности, трудовой дисциплины. Под нарушением дисциплины понимается
противоправное неисполнение или ненадлежащее исполнение по вине работника
возложенных на него обязанностей.[23] Противоправными признаются такие
действия (бездействие), которые не соответствуют требованиям
законодательства, либо прямо противоречат ему. Напротив, любые действия
работника, соответствующие требованиям закона, являются правомерными и не
могут быть квалифицированы как нарушение трудовой дисциплины. Невыполнение
подчиненными незаконных приказов руководителя и приказов, изданных с
нарушением требований закона, также должно рассматриваться как правомерное,
а не противоправное поведение.[24] Государственный служащий в случае
сомнения в правомерности полученного им для исполнения распоряжения обязан
в письменной форме незамедлительно сообщить об этом своему
непосредственному руководителю, руководителю, издавшему распоряжение, и
вышестоящему руководителю. Если вышестоящий руководитель, а в его
отсутствии руководитель, издавший распоряжение, в письменной форме
подтвердит указанное распоряжение, государственный служащий обязан его
исполнить, за исключением случаев, когда его исполнение является
административно либо уголовно наказуемым деянием. Ответственность за
исполнение государственным служащим неправомерного распоряжения несет
подтвердивший это распоряжение руководитель.
Цели дисциплинарной ответственности достигаются с помощью применения
различных мер дисциплинарного воздействия к нарушителям дисциплины труда,
носящих название дисциплинарных взысканий. Дисциплинарные взыскания
применяются, как правило, в порядке служебного подчинения, только
определенным кругом субъектов линейной власти, в пределах их компетенции и
установленного перечня таких взысканий. Перечень дисциплинарных взысканий
не может произвольно изменяться субъектами их применения.[25] Это означает,
что за должностной проступок органом или руководителем, имеющим право
назначать государственного служащего на государственную должность
государственной службы, в соответствии со ст.14 закона об основах
государственной службы, на государственного служащего могут налагаться
только следующие дисциплинарные взыскания (в порядке усиления меры
ответственности): замечание, выговор, строгий выговор, предупреждение о
неполном служебном соответствии, увольнение. До решения вопроса о
дисциплинарной ответственности государственного служащего, он может быть
временно (но не более чем на месяц) отстранен от исполнения должностных
обязанностей с сохранением денежного содержания.
В перечень не попало такое дисциплинарное взыскание как понижение в
должности, предусмотренное п.12 Положения о федеральной государственной
службе. По нашему мнению, в соответствии с принципом верховенства закона
над административным актом, применение его должно быть исключено.
Общественные отношения, складывающиеся в процессе деятельности органов
исполнительной власти, регулируются нормами административного права. Нормы
административного права закрепляют широкий круг мер принудительного
воздействия, применяемых в сфере государственного управления для
обеспечения правопорядка. Хотя административное право — не единственная
отрасль, охватывающая общественные отношения в связи с функционированием
системы исполнительной власти, тем не менее его нормы имеют безусловный
приоритет.[26] Потому характер ответственности служащих органов
государственной власти за нарушение норм административного права отражает
реальное состояние института юридической ответственности в государственном
управлении.
Для всех видов принуждения на основе административного
законодательства характерно следующее: 1) они по общему правилу
используются в связи с непреступными правонарушениями; 2) они применяются в
ходе исполнительно-распорядительной деятельности, в административном
процессе субъектами управления; 3) виды, размеры принудительных средств,
основания и порядок их реализации определяются нормами административного
права.[27]
Основанием административной ответственности является административный
проступок, то есть посягающее на государственный или общественный порядок,
собственность, права и свободы граждан, на установленный порядок управления
противоправное, виновное (умышленное или неосторожное) действие или
бездействие, за которое законодательством предусмотрена административная
ответственность. К ней привлекаются служащие, чаще всего должностные
лица, за нарушение общеобязательных правил, предусмотренных Кодексом об
административных правонарушениях и другими актами с административными
санкциями, если их соблюдение вменено им в обязанность. Иными словами,
основанием административной ответственности служащих выступает деяние,
которое одновременно расценивается и как административный, и как
дисциплинарный проступок, что дало почву для появления концепции,
различающей дисциплинарное принуждение и дисциплинарную ответственность по
административному праву.
Соглашаясь с тем, что указанная концепция имеет большое значение для
объяснения природы дисциплинарной ответственности государственных служащих,
подчеркнем, что она не может быть основанием для отрицания дисциплинарной
ответственности как самостоятельного вида ответственности. И прежде всего
ввиду возникающего противоречия по поводу применения мер дисциплинарной и
административной ответственности.
Мерой административной ответственности, применяемой в целях
воспитания лица, совершившего административное правонарушение,
предупреждения правонарушений как самим правонарушителем, так и другими
лицами, является административное взыскание. К служащим применяются только
два административных взыскания: предупреждение и штраф, которые налагаются
субъектами функциональной власти. Тот факт, что административный проступок
должностного лица одновременно является и нарушением им служебных правил,
то есть дисциплинарным проступком, ставит вопрос о допустимости или
недопустимости наложения на виновное должностное лицо сразу двух взысканий
— и административного и дисциплинарного. Законодательного решения по этому
вопросу пока нет[28]; мнения же в научных кругах различны. Одни считают
возможным сочетание дисциплинарных и административных взысканий за
правонарушения, составляющие кумуляцию двух разных по правовой природе
проступков. В частности, полагают, что за одно и то же нарушение нельзя
привлекать дважды или более лишь к аналогичному виду ответственности.
Относительно разных видов ответственности — привлечение к одному из них не
освобождает должностное лицо от другого вида ответственности. Другие, и мы
разделяем эту позицию, утверждают обратное[29].
При кумуляции возможны сочетания не всех, а лишь определенных видов
ответственности. Достаточно сказать, что действующее законодательство как
раз не допускает сочетания уголовной ответственности с дисциплинарной или
административной ответственностью, ввиду того, что и дисциплинарные, и
административные взыскания тоже имеют карательный характер. В соответствии
с принципом non bis in idem[30] вряд ли справедливо подвергать должностное
лицо за одно противоправное деяние, содержащее признаки и
административного, и дисциплинарного проступка, двойному наказанию.
Дисциплинарное взыскание не может быть факультативно возложено на
должностное лицо, понесшее административную ответственность. С другой
стороны, так как закон не в силах предусмотреть все случаи посягательств на
существующий порядок управления, по аналогии с нормой ст.10 КоАП, гласящей,
что административная ответственность наступает в случае, если
перечисленные в Кодексе правонарушения по своему характеру не влекут за
собой в соответствии с действующим законодательством уголовной
ответственности, следует установить правило, согласно которому должностные
лица несут дисциплинарную ответственность, если законом не предусмотрено
иное.
Уголовная ответственность является наиболее суровым видом юридической
ответственности, соразмерно общественной опасности противоправного деяния,
создающей для виновного лица серьезные правовые последствия в виде
осуждения и уголовного наказания. Посредством уголовной ответственности
реализуются задачи уголовного законодательства. Уголовная ответственность
призвана предупреждать преступления, оказывать воспитательное воздействие
на лиц, их совершивших.[31]
Уголовно-правовым средствам принадлежит важная роль в борьбе с
преступностью в системе органов власти и управления, с посягательствами со
стороны работников этих органов на охраняемый уголовным законом
государственный интерес. Когда существенный вред государственным,
общественным интересам либо интересам граждан причиняется должностным лицом
при исполнении им служебных обязанностей, применяется уголовная
ответственность за должностные преступления.
Уголовную ответственность можно определить как предусмотренные
законом “неблагоприятные последствия, налагаемые приговором суда на лицо,
совершившее преступление, выраженные в самом факте осуждения или осуждения,
сопряженного с наказанием и судимостью”[32]. По своему характеру уголовная
ответственность заключается в государственном принуждении, соединенном с
порицанием неправомерного поведения. Государство налагает уголовную
ответственность в принудительном порядке, вне зависимости от желания
правонарушителя, его волеизъявления.[33] Основанием уголовной
ответственности является наличие в деянии лица состава преступления, в
данном случае — должностного преступления. В случаях, когда действия
должностного лица, связанные с нарушением своих служебных полномочий, были
совершены в целях предупреждения вредных последствий, более значительных,
чем фактически причиненный вред, когда этого нельзя было сделать другими
средствами, такие действия в соответствии с законодательством о крайней
необходимости не могут быть признаны преступными. Уголовная ответственность
наступает только при наличии вины.
В главе 7 Уголовного кодекса особо выделены следующие должностные
преступления: злоупотребления властью или служебным положением, превышение
власти или служебных полномочий, халатность, получение взятки, должностной
подлог. Принято считать, что должностные преступления объединены прежде
всего по признаку субъекта преступления — должностного лица. Вместе с тем
отметим, что субъектами таких преступлений, как дача взятки и
посредничество во взяточничестве (а также, туманно сформулированного в
ст.175.1, нарушения антимонопольного законодательства), попавших в ту же
главу Уголовного кодекса, чаще являются не должностные лица, а иные
граждане. Однако взаимосвязь таких преступлений, как получение и дача
взятки, настолько очевидна, что включение соответствующих статей в одну
главу Уголовного кодекса никогда не подвергалось сомнению. Поэтому мы
вынуждены признать, что “должностные преступления объединены не только по
признаку нарушения виновным долга верности своим обязанностям, но и по
признаку защищаемого объекта — нормального функционирования
государственного аппарата”[34]. Непосредственный объект должностного
преступления составляют отдельные сферы деятельности аппарата, правильная
работа его звеньев.[35]
В связи с этим отметим, что в главе 7 Уголовного кодекса “Должностные
преступления” находятся лишь нормы, предусматривающие ответственность за
так называемые общие должностные преступления, то есть такие, которые
посягают на любую сферу деятельности государственного аппарата и могут быть
совершены любым должностным лицом. В отличие от них специальные должностные
преступления имеют своим объектом конкретно обозначенную в нормах
уголовного закона сферу и область деятельности государства (например,
нормальное функционирование органов правосудия) и совершаются лишь
определенной частью должностных лиц, непосредственно указанных в законе
(например, судьями, следователями и т.п.).[36] Учитывая, что такие
преступления прежде всего посягают на иную группу общественных отношений
(осуществление правосудия, трудовые права граждан, интересы государственной
собственности), а не только на функционирование государственного аппарата,
нормы, их предусматривающие, помещены в иных главах Особенной части.
В качестве субъекта должностных преступлений закон называет
должностных лиц. Деяния недолжностных лиц органов управления, за
исключением совершенных в соучастии с должностными лицами, не могут
квалифицироваться по статьям о должностных преступлениях. Их действия,
противоречащие интересам службы, носят характер должностного (служебного)
проступка либо, при наличии соответствующих признаков, могут представлять
собой самостоятельный состав какого-либо из преступлений, кроме
должностного. Для них возможно наступление уголовной ответственности,
например, за разглашение государственной тайны; утрату документов,
содержащих государственную тайну; хищение имущества путем присвоения,
растраты, мошенничества; нарушение тайны переписки, телефонных переговоров
и телеграфных сообщений; получение незаконного вознаграждения от граждан за
выполнение работ, связанных с обслуживанием населения; похищение или
повреждение документов, штампов, печатей, бланков, совершенное из корыстных
побуждений; подделку, изготовление или сбыт поддельных документов, штампов,
печатей, бланков; самоуправство и другие.
Между юридической ответственностью за нарушение уголовных и некоторых
административных запретов и юридической ответственностью как принудительным
исполнением позитивной обязанности имеется существенное, даже
принципиальное, различие. При нарушении этих запретов, как правило, речь
идет не о принуждении к исполнению конкретной неисполненной обязанности
(это сделать уже невозможно), а об исполнении новой обязанности претерпеть
наказание за содеянное, о личных и имущественных ограничениях, об общей и
специальной превенции[37], о перевоспитании и т.д. Эти черты уголовной,
административной и отчасти дисциплинарной ответственности не следует
переносить на имущественную ответственность, основное назначение которой —
заставить выполнить нарушенную обязанность и восстановить имущественное
положение потерпевшего.[38]
Имущественная ответственность представляет собой один из видов
юридической ответственности со всеми свойственными ей признаками. Но если
дисциплинарная, административная, уголовная ответственность носят
карательный, то имущественная — правовосстановительный характер. Кроме
того, применение мер имущественной ответственности к должностным лицам
имеет существенную особенность, вытекающую из их служебного статуса. Дело в
том, что гражданское законодательство, согласно ст.2 Гражданского кодекса,
не применяется к имущественным отношениям, основанным на административном
или ином властном подчинении одной стороны другой. Если субъектами
дисциплинарной, административной, уголовной ответственности являются
физические лица — граждане, рабочие, служащие, должностные лица, то
субъектами имущественной ответственности могут быть как физические, так и
юридические лица. Однако применительно к отношениям, возникающим в сфере
управления, субъектом имущественной ответственности может быть только
юридическое лицо, а не должностные лица, рабочие, служащие или
граждане.[39] Налицо случай несовпадения в одном лице непосредственного
причинителя вреда и субъекта ответственности. Эта правовая коллизия
разрешается следующим образом.
Выработанное наукой гражданского права и многолетней судебной
практикой положение о том, что государство отвечает за действия не только
государственного органа, но и любого должностного лица этого органа,
законодательно закреплено в ст.1069 Гражданского кодекса. Как нами уже было
отмечено, государство отвечает за свое должностное лицо вследствие того,
что будучи особым образом организованным коллективом людей, оно проявляет
себя через деятельность своих структурных подразделений, должностных лиц и
просто работников — государственных служащих. “Должностное лицо,
осуществляя свои полномочия, действует не как индивид, а как полномочный
представитель организации, и его действия влекут юридические последствия
для нее — они признаются действиями организации”[40]. Если в результате
действий должностного лица причинен вред (будь то сотруднику
государственного учреждения, постороннему гражданину или сторонней
организации), предполагается, что вред причинен самим государством.
Субъектом правоотношений в подобных случаях является государство, а не
должностное лицо, выступающее от его имени.
Безусловно, совершая правонарушение, должностное лицо имеет
возможность выбора между противоправным и правомерным поведением.[41] В то
же время, как указывал Ф.Энгельс, “человек только в том случае несет полную
ответственность за свои поступки, если он совершил их, обладая полной
свободой воли”[42]. Состоя в трудовых отношениях с государством, неся
службу, сопряженную с известными ограничениями, должностное лицо,
фактически, жертвует своей свободой. Следует также иметь в виду, что
жалование (заработок) работника государственного органа является его
единственным источником дохода.
Поэтому государство обязано отвечать за действия своих должностных
лиц, как за свои собственные, а не за чужие, в связи с чем оно не вправе
предъявить к виновному должностному лицу регрессный гражданско-правовой
иск[43], вернее право на предъявление к лицу, причинившему вред, обратного
требования (регресса), оговоренное ст.1081 Гражданского кодекса, должно
истолковываться, на наш взгляд, как возможность предъявления регрессного
требования по нормам трудового законодательства (ст.ст.119-122 КЗоТ
Российской Федерации).
Подлежащий возмещению ущерб по регрессному требованию определяется на
общих основаниях, то есть в ограниченном или полном объеме. Вопрос об
удовлетворении регрессных исков разрешается судом.[44]
Напротив, ущерб, причиненный работником не при исполнении трудовых
обязанностей в свободное от работы или рабочее время, подлежит возмещению
непосредственно виновным лицом по нормам гражданского законодательства, что
исключает ответственность организации-работодателя за этот ущерб, а
следовательно, и регрессную ответственность работника перед работодателем,
в связи с отсутствием у него прямого действительного ущерба.
Таким образом, имеются юридические основания, позволяющие выделить
особую разновидность имущественной ответственности, носящую в трудовом
праве название материальной. Если по характеру правового воздействия
материальная ответственность родственна имущественной ответственности, то
отличительной чертой ее является состояние субъекта ответственности в
трудовых отношениях с организацией-работодателем, влекущее ограничение
применения мер материального воздействия. Так или иначе, выделение
материальной ответственности в самостоятельный вид юридической
ответственности позволяет применять ее к должностным лицам, нанесшим
ущерб государству, в независимости от того, привлекаются ли они за данный
проступок к другим видам ответственности.[45]
Материальная ответственность государственного служащего за ущерб,
причиненный государству при исполнении трудовых обязанностей, является
одним из важных средств защиты государственной собственности. Материальная
ответственность наступает за служебный проступок, причинивший материальный
ущерб организации, выражается в возмещении виновным служащим причиненного
им вреда. Материальная ответственность, как правило, бывает ограниченной,
когда служащие, по вине которых причинен ущерб, несут ее в размере прямого
ущерба, но не более своего среднего месячного заработка. Полная
материальная ответственность означает, что ущерб возмещается в полном
размере. К материальной ответственности виновные привлекаются либо
администрацией, либо по ее иску судом.[46]

На основании вышеизложенного можно сделать вывод о том, что
особенности применения мер юридической ответственности к индивидуальным
субъектам государственного управления связаны с выбором, назначением и
реализацией меры принуждения (наказания).[47] “Наказание, — по замечанию
К.Маркса, — есть не что иное, как средство самозащиты общества против
нарушения условий его существования, каковы бы ни были эти условия”[48].
Поскольку речь идет о правовой категории, постольку очевидно, что наказание
следует за нарушение таких условий жизни общества, которые имеют
закрепление в правовых предписаниях и охраняются ими.
Если термины “наказание”, “кара” и применяются только в уголовном
законодательстве, то это совсем не означает, что обозначаемые ими понятия
чужды другим отраслям. Условия жизни общества, частные, общественные и
государственные интересы охраняются всей системой права, законодательством
всех отраслей, а не только уголовным. Всякая юридическая ответственность
есть наказание как реакция на нарушение интересов, охраняемых правом любой
отрасли.
Раздел 3
Характеристика иных видов персональной
ответственности

Юридическая ответственность не обладает всеми чертами и качествами
социальной ответственности.[49] И это не случайно, ибо общественные
отношения настолько сложны и разнообразны, что право имеет возможность
охватить своим регулированием только малую их часть. Поэтому в системе
социальной ответственности юридическая ответственность выступает только ее
видом. Наряду с юридической ответственностью также различают политическую и
моральную разновидности социальной ответственности.
Сферой применения политической ответственности является политическая
деятельность. С юридической точки зрения, политическая ответственность —
институт скорее обычного права, регулирующий отношения приобретения,
удержания и передачи власти. В праве политически господствующий класс, или,
если угодно, политическая элита, стремится закрепить свое исключительное
положение. Но так как политика — область целесообразного, возникает
острейшая проблема ответственности правящих кругов за общественно
приемлемое осуществление политики. Одним из важнейших средств согласования
воли народа и планов административного аппарата является постоянно
функционирующая политическая ответственность. Ввиду того, что в России до
сих пор не сложились политические традиции, становление института
политической ответственности сопряжено с большими трудностями.
В юридической науке власть исследуется преимущественно как объективная
категория. Но власть проявляется также как субъективная категория.
“Властные полномочия реализуются людьми, причем в каждом случае конкретным
руководителем. Процесс реализации властных полномочий можно
охарактеризовать как волевой, умственный и эмоциональный, то есть
осуществляемый как правомерно, так и с различными отклонениями, ошибками и
злоупотреблениями”[50]. Процессы управления имеют механический характер, а
потому личная власть должностных лиц является недостаточно ответственной.
Устранить произвол должностных лиц может представительное правление с
четким разделением властей. Оно превращает управление людьми из
механического в персональное.
Преимущество представительного правления заключается в признании
должностными лицами прав и достоинства личности. Представительная система
управления дает гражданам возможность утвердиться в своих правах.
Разделение власти на представительную, исполнительную и судебную уничтожает
материальный источник деспотичного правления[51], заключающийся в столь
значительном неограниченном влиянии, что порочная воля единоличного
руководителя распространяется на систему управления в целом.
Важнейшей конституционно-правовой гарантией обеспечения разделения
властей и предупреждения злоупотреблений со стороны исполнительной власти
остается механизм ответственного правления. Институт ответственности —
один из главных элементов всей системы сдержек и противовесов.[52]
Поскольку в борьбе за власть участвуют конкретные индивиды, что нами уже
было отмечено, то объективное отражение получают здесь прежде всего частные
политические интересы. Вообще, группа, коллективный интерес в политике —
величина непостоянная. Отсюда, проблема разделения властей в курсе
рассмотрения объявленой темы интересует нас в связи с реализацией
посредством механизмов сдержек и противовесов именно персональной
политической ответственности.
Особой формой политической ответственности является ответственность,
установленная нормами государственного права, или конституционная
ответственность лиц, занимающих высшие государственные должности. При этом
следует отметить, что круг лиц, в силу служебного положения принимающих от
имени государства важнейшие решения по тем или иным вопросам, не так уж
велик. По сути дела речь может идти о конституционной ответственности
высших должностных лиц исполнительных органов государственной власти
Российской Федерации и субъектов Российской Федерации. Подчеркнем —
персональной конституционной ответственности, потому что “действительную
ответственность в делах большой политики может нести только один-
единственный руководящий министр, а отнюдь не анонимная коллегия”[53], как
справедливо отмечал в этой связи канцлер Отто фон Бисмарк.
Анализируя указанную категорию с точки зрения взаимосвязи с политики и
права, мы пришли к пониманию того, что оснований политической
ответственности, как таковых, не существует. Политическая ответственность,
по большому счету, есть принуждение внеправовое, обусловленное
несовпадением взглядов субъектов политической борьбы по поводу
осуществления государственной политики и расстановкой политических сил на
настоящий момент времени. Отсюда конституционная ответственность может
наступать как при наличии в деянии ответственного лица состава
правонарушения, так и при его отсутствии. Более того, конституционная
ответственность — это тот особенный случай применения мер ответственности,
когда требование обязательного наличия вины при совершении правонарушения
сузило бы диапазон ее применения и исказило социальное назначение данного
вида ответственности. Это противоречие порождает, на наш взгляд, двоякое
толкование конституционной ответственности.
С одной стороны, конституционная ответственность — это
ответственность за ненадлежащее осуществление публичной власти.[54] Общими
чертами, позволяющими соотнести конституционную ответственность с
юридической ответственностью, являются отрицательная оценка государством
деятельности должностного лица, а также мера принуждения, реализация
санкции правовой нормы. Но у конституционной ответственности есть и
специфические черты, отличающие ее от других видов ответственности и
характеризующие ее как достаточно самостоятельный вид.
Используемый нами термин “конституционная ответственность” совершенно
не означает, что речь идет о всякой ответственности за нарушение
Конституции или вообще любых норм конституционного права, либо о всякой
ответственности, упомянутой в Конституции. Известно, что нормы конституций
и других источников конституционного права регулируют весьма обширные по
масштабам общественные отношения и многие из них обеспечены санкциями норм
других отраслей права. Нарушение конституционных положений может влечь и
уголовную, и административную, и дисциплинарную и гражданско-правовую
ответственность в зависимости от характера правонарушения, статуса его
субъекта и процедуры применения. Иначе говоря, конституционная
ответственность может наступать за нарушение конституции, но не всякая
ответственность за ее нарушение является конституционной
ответственностью.[55]
С другой стороны, конституционную ответственность можно рассматривать
как организационную и процедурную сторону политической ответственности,
совокупность процессуальных, а не материальных норм. В этом смысле
конституционная ответственность становится весьма подвижной категорией,
регулирующей отношения прекращения полномочий политически ответственного
должностного лица и передачи власти, в том числе без юридических на то
оснований (иначе — совершения правонарушения). Механизм политической
ответственности в государственном управлении таким образом должен
представлять собой взаимодействие субъекта политической ответственности и
политических учреждений, обладающих правом подвергать его деятельность
политической оценке. Теоретически, специальные функции контроля за
деятельностью исполнительной власти, выступая таким образом в качестве
своего рода судебного или квазисудебного органа, может осуществлять
парламент. При наличии конкретных оснований, предусмотренных в конституции
или специальном законе, именно орган общенародного представительства
принимает решение о привлечении к ответственности главы государства, членов
правительства и иных высших должностных лиц.
Мерой политической и конституционной ответственности является
отстранение должностного лица от занимаемой должности. Здесь важно
понимать, что назначение конституционной ответственности все-таки не
сводится к наказанию. Главное — стимулировать позитивную деятельность ее
потенциального субъекта, и лишь в противном случае — сменить одно
руководящее лицо другим. При этом добровольную отставку должностного лица
политической ответственностью считать нельзя (так как если она не является
способом ухода от ответственности, то может выступать моральным
самонаказанием или актом защиты чести и достоинства). Привлечение к
политической ответственности не исключает применение к отстраняемому от
должности лицу при наличии в действиях, повлекших политическую
ответственность, состава правонарушения, мер юридической ответственности.
Подчеркнем, что субъектом конституционной политической ответственности
ни при каких условиях не могут быть должностные лица, отнесенные законом
“Об основах государственной службы” к категории “В”. Нельзя считать, что
политическую ответственность несут и должностные лица категории “Б”, хотя
отстранение от должности непосредственных руководителей этих должностных
лиц влечет их увольнение. Своеобразный иммунитет лиц, замещающих
государственные должности категорий “Б” и “В”, определяется принадлежностью
к государственной службе. Подразделение государственных должностей на
категории “А”, “Б” и “В”, таким образом, служит целям обеспечения
стабильности государства и преемственности государственной власти. Это
положение, при прочих равных условиях, должно способствовать сохранению
государства с уходом очередного руководителя.
На реализацию механизма ответственности, применительно к отдельной
категории должностных лиц, отложило отпечаток федеративное устройство
российского государства. Здесь имеется в виду ответственность высших
должностных лиц органов исполнительной власти субъектов федерации:
президентов республик, мэров гг. Москва и Санкт-Петербург, глав
администраций (правительств), губернаторов краев, областей, автономных
округов, автономной области.
Проблема подобного рода возникла с приобретением субъектами
Российской Федерации равного статуса, закрепленного ч.1 ст.5 Конституции, и
установлением обязательной выборности высших государственных должностей
субъектов Российской Федерации. Впервые такое условие функционирования
исполнительных органов государственной власти субъектов федерации, как
выборность глав администраций, было закреплено в ч.2 ст.36 закона
Российской Федерации “О краевом, областном Совете народных депутатов и
краевой, областной администрации” от 5 марта 1992 г. Ввиду того, что
решение вопроса о назначении выборов глав администраций краев, областей,
городов федерального значения, автономных округов, автономной области
зависело от Президента Российской Федерации, процесс, естественно, по
политическим соображениям, несколько затянулся. В соответствии со ст.3
федерального закона “О порядке формирования Совета Федерации Федерального
Собрания Российской Федерации” выборы глав исполнительных органов
государственной власти субъектов федерации должны быть завершены не позднее
декабря 1996 г. Легитимация высшего должностного лица субъекта федерации
путем непосредственного избрания населением, безусловно, создаст ощутимые
препятствия для назначения ответственности за допущенные им нарушения
Конституции Российской Федерации и неисполнение федеральных законов. С
углубляющимся экономическим кризисом и повсеместно растущими
антимосковскими настроениями, это обстоятельство станет дополнительным
фактором децентрализации России. Уже сегодня нам приходится констатировать
независимость национальных республик в составе Российской Федерации и
бесконтрольность (читай — безответственность) их политических лидеров.
С нашей точки зрения, персональная ответственность высших должностных
лиц субъектов федерации является одним из главных атрибутов суверенной
власти федерального правительства на всей территории страны. Поэтому
игнорирование этого совершеннейшего механизма реализации
общегосударственной политики вызывает у нас откровенное недоумение.
Согласно ст.78 Конституции, осуществление полномочий федеральных
органов государственной власти на всей территории России обеспечивают
Президент и Правительство Российской Федерации. Осуществляя в целях
сохранения единства системы органов государственной власти согласованное
взаимодействие федеральных органов с органами государственной власти
субъектов федерации, Президент выступает в роли вышестоящего должностного
лица для высших должностных лиц субъектов Российской Федерации. Но если
для назначаемых им глав администраций в качестве меры принуждения можно
было применять дисциплинарную ответственность — в соответствии с Указом от
7 августа 1992 г. №828, предусматривающим в качестве дисциплинарных
взысканий — замечание, предупреждение о неполном служебном соответствии и
освобождение от должности, — то установление равной ответственности для
глав исполнительных органов государственной власти субъектов Российской
Федерации независимо от того, назначены они или избраны, а именно в этом
заключается смысл президентского указа “О мерах по укреплению единой
системы исполнительной власти в Российской Федерации”, нетрудно подвергнуть
сомнению. Вряд ли в отношении избранных глав администраций будет
действовать и норма ст.68 Закона Российской Федерации “О краевом,
областном Совете народных депутатов и краевой, областной администрации” — о
досрочном прекращении их полномочий в случае освобождения от должности
Президентом Российской Федерации за нарушение Конституции и законов
Российской Федерации, а также актов Президента и Правительства. Не содержит
ни слова об ответственности высших должностных лиц субъектов федерации и
проект федерального закона “Об общих принципах организации системы органов
государственной власти в субъектах Российской Федерации”.
Поэтому у нас сложилось впечатление, что полномочия по установлению
ответственности для высшего должностного лица субъекта федерации
окончательно переданы субъектам федерации на самостоятельное усмотрение.
Проследим на примере Хабаровского края, каким образом решается
проблема политической ответственности высшего должностного лица субъекта
федерации.
Во-первых, в ст.34.1 Устава Хабаровского края оговорен
неприкосновенный статус высшего должностного лица Хабаровского края —
Главы Администрации на всей территории края. По аналогии с институтом
депутатской неприкосновенности это должно означать, что Глава Администрации
не может быть привлечен к ответственности без соблюдения установленной
законом процедуры лишения такой неприкосновенности. Проект Закона
Хабаровского края “Об Администрации Хабаровского края” устанавливает, что
вопрос о лишении неприкосновенности Главы Администрации решается по
представлению прокурора края квалифицированным большинством голосов
депутатов Законодательной Думы края. Однако, подобная формулировка прямо
противоречит федеральному законодательству. Разработчики законопроекта,
видимо, упустили из виду, что Глава Администрации по должности является
членом Совета Федерации Федерального Собрания, и вопрос о лишении его
неприкосновенности может быть решен только с согласия Совета Федерации.
Во-вторых, в ст.37.3 Устава края предусмотрена возможность отрешения
высшего должностного лица Хабаровского края от должности в случае нарушения
Конституции Российской Федерации и законов. Несколько подробнее процедура
отрешения от должности описана в проекте Закона “Об Администрации края”.
Факт нарушения Главой Администрации Конституции Российской Федерации
или неоднократного (более двух раз в течение одного года) нарушения
федеральных законов, Устава и законов Хабаровского края должен быть
подтвержден заключением Конституционного Суда Российской Федерации или
краевого суда, соответственно. По получении официальных документов,
принимается постановление об отрешении Главы Администрации от должности,
что, фактически, означает вынесение решения простым большинством голосов
депутатов представительного органа. Это положение не может не вызывать
справедливые возражения, ибо, насколько бы серьезным не было основание для
привлечения Главы Администрации к политической ответственности, отрешение
от должности высшего должностного лица субъекта федерации, кстати,
избираемого населением края, требует более серьезных процессуальных
гарантий законности при вынесении соответствующего решения.
К месту сказать, краевые законы часто грешат такого рода условностями
и неточностями. Невнимательность, а, в отдельных случаях, прямой умысел
депутатов почтеннейшего собрания, подрывают авторитет законодательного
органа государственной власти, призванного контролировать деятельность
исполнительной власти, служить административным органам образцом для
подражания.
На наш взгляд, происходящий под знаменем народно-освободительного
движения от влияния Москвы, процесс распада России[56] вызван местническими
корыстными интересами региональных лидеров и группировок, почувствовавших
вкус бесконтрольной власти, но никак не самого народа. Негативные
последствия децентрализации российского государства, обособления
региональных элит, в силах разрешить только институт персональной
политической ответственности высших должностных лиц субъектов Российской
Федерации перед Конституцией, народом и собственной совестью.
Наиболее специфичной и малоизученной, несмотря на тысячелетнюю
историю, разновидностью ответственности является моральная ответственность.
Моральные нормы стали регулировать общественные отношения еще задолго до
возникновения государства и права, но до сих пор сохраняют немаловажное
значение.
Моральная ответственность, равно как и всякая иная связанная с
нарушением неюридических социальных норм ответственность, — это, как и
юридическая ответственность, та же обязанность, но исполняемая под
воздействием принуждения. Разумеется, существенное различие между
действием норм права и действием иных социальных норм состоит в том, что
право обеспечивается государственным принуждением со всеми вытекающими
отсюда важными последствиями.[57] К сожалению, моральная норма таким
средством не обеспечена. Моральная ответственность не вносит изменений в
имущественное, правовое и политическое положение должностных лиц, которым
она адресована, не закрепляет свою отрицательную оценку каким-либо реальным
наказанием. И все же сведение способов защиты нарушенного права только лишь
к государственному принуждению исполнения обязанностей было бы большим
заблуждением.
В государственном управлении категория моральной ответственности
выступает как самостоятельно, так и в сочетании с другими видами социальной
ответственности. Самым типичным в управленческих отношениях является
взаимодействие моральной и юридической оценок. Моральная оценка —
обязательный элемент, сопутствующий отрицательной юридической оценке. Так,
совершение преступления предполагает не только уголовную ответственность
виновного лица, но и его моральное осуждение[58]. Наложение
дисциплинарного взыскания на служащего за упущение в работе представляет
собой процесс, в котором также присутствует отрицательное, нравственно-
этическое осуждение, часто незаметное, но психологически ощущаемое виновным
лицом.
Императив ответственного поведения приходит к человеку не только
извне, но вырабатывается и в нем самом, создавая ряд устойчивых
стереотипов: сознание долга, чести, достоинства и вины. Моральная
ответственность проявляется также в форме стыда и угрызений совести, то
есть в форме психологического переживания за содеянное. Наиболее ярким
переживанием является чувство раскаяния, которое может быть довольно острым
и причинять человеку постоянные страдания.
Категория совести составляет субъективную сторону моральной
ответственности. Совесть — сложный и тонкий душевный инструмент,
обязывающий человека отчитываться перед собой, постоянно оценивать свои
действия и решения, “она есть тот высший судья, перед которым человек
считает себя обязанным ответствовать и на приговоры которого нет
апелляции”[59]. С совестью неразрывно связано понятие чести. Честь — это
особая гордость за свою профессию, своего рода благородство. Честь в
управленческих отношениях выступает как осознание служащим ценности своего
труда, заслуг перед обществом. Значение понятий совести и чести состоит
прежде всего в том, что они являются внутренними регуляторами,
обеспечивающими должное поведение без внешнего воздействия, на основе
самоконтроля и самооценки.
Вместе с тем нужно сказать, что нравственная обязанность не всегда
исполняется в результате внутреннего побуждения и убеждения. В практической
действительности моральная ответственность, как объективная реальность,
чаще локализуется и действует в виде общественного мнения. Общественное
мнение в государственном управлении — это общественное отношение по поводу
оценки управленческой деятельности, проявляющееся в коллективных суждениях
граждан о государственной политике, работе государственного аппарата и его
отдельных должностных лиц. Такие суждения отличаются распространенностью,
интенсивностью и устойчивостью, чем создают ощутимое влияние на должностных
лиц. Сила общественного мнения, являясь своеобразной мерой принуждения,
удерживает от безнравственного поступка. Давление со стороны общественного
мнения виновное лицо может испытывать и после того, как перестала
действовать послужившая поводом для его возникновения негативная
юридическая оценка.
Моральная ответственность органически связана с реализацией
политической ответственности в государственном управлении. И это
закономерно, поскольку действия политического руководителя должны иметь
нравственную основу и в значительной степени определяться нравственными
принципами. Именно потому, что мораль и политика — взаимопроникающие, тесно
связанные между собой явления, они не могут действовать изолированно и
обособленно, не нарушая целостности друг друга.
В этой связи показательна, на наш взгляд, процедура приведения к
присяге высшего должностного лица государства.
Конституции многих стран мира, в том числе и России, содержат ряд
общественно важных морально-политических и гражданских обязательств,
которым должен следовать президент на протяжении всего срока своих
полномочий. При всей своей декоративности торжественное обязательство,
даваемое президентом перед лицом своего народа, при всех обстоятельствах
соблюдать Конституцию и другие законы, имеет большое общественно-
политическое значение. Это обязательство является одним из ключевых
элементов легитимности всего института президентства, неотъемлемым условием
доверия народа к главе государства и важным моральным ограничителем для
президента, если он окажется перед искушением нарушить те или иные правовые
нормы.[60] Такого рода обязательства и официально установленные стандарты
деятельности президента направлены на всемерное укрепление авторитета и
достоинства поста главы государства. Далеко не всегда президенты в своей
политической практике выдерживают эти обязательства и стандарты, и в этих
случаях в условиях демократии различные политические институты, средства
массовой информации и общественное мнение в целом подвергают их
обоснованной критике. Если же президент, вопреки взятому на себя
обязательству, допускает серьезное нарушение конституции или
законодательства, то в отношении его на вполне законных основаниях может
быть применена процедура отстранения от должности, получившая название
“импичмент”. Поэтому вполне оправданы те высокие общественно-политические
обязательства и морально-этические нормы, соблюдения которых требует от
президента конституционное право.[61]
Практику приведения к присяге, применяемую, кстати, также к лицам,
несущим специфичную государственную службу (военнослужащим, судьям,
дипломатам и некоторым другим), можно было бы распространить на весь круг
должностных лиц государства (и должностных лиц местного самоуправления).
Это создало бы предпосылки формирования государственного аппарата нового,
этичного типа, для должностных лиц которого высшей ценностью стали бы
человеческая жизнь, права и свободы.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Законность и правопорядок — неотъемлемые элементы демократии.
Исполнение установленных законом обязанностей, равно как и осуществление
прав, продиктовано прежде всего высокой сознательностью граждан,
должностных лиц государственного аппарата. Но пока существует государство и
право, необходимо принуждение по отношению к тем, кто не подчиняется
закону. Таким образом, ответственность выступает важнейшим средством
обеспечения законности, обеспечения исполнения обязанности.
Государственный аппарат должен действовать не по произволу, а в
рамках норм права, определяющих его деятельность, его права и обязанности.
Отступление должностных лиц государственного аппарата от нормативных
предписаний должно влечь по отношению к ним соответствующее государственное
принуждение, обеспечивающее восстановление нарушенных ими обязанностей.
Предписания, содержащиеся в законах и других актах, к сожалению,
часто не обеспечиваются реальной юридической ответственностью. Во многих
нормативно-правовых актах ответственность за исполнение обязанностей,
возлагаемых на должностных лиц, только провозглашается и становится лишь
призывом к определенному поведению. Действительность настоятельно требует
усиления и расширения сферы применения мер персональной ответственности в
государственном управлении. В развитие идеи о прямом действии
конституционных норм, например, было бы целесообразно дополнить российское
законодательство следующими составами должностных правонарушений:
незаконный отказ гражданину в замене несения воинской службы
выполнением альтернативных гражданских обязанностей;
принуждение гражданина к определению или указанию его национальной
принадлежности;
создание препятствий для осуществления гражданами их права на
пользование родным языком, включая обучение и воспитание на родном языке;
создание препятствий гражданам в осуществлении их прав на
объединения, собрания, митинги, уличные шествия, демонстрации и
пикетирование;
отказ государственного должностного лица в мотивированном ответе на
личное или коллективное обращение граждан в государственные органы и к
должностным лицам;
создание государственным должностным лицом препятствий гражданам в
осуществлении их права собственности и права на предпринимательскую
деятельность, не запрещенную законом;
принуждение граждан к труду, не обусловленному трудовым
соглашением с ними, а равно иное нарушение законодательства о труде,
связанное с ущемлением трудовых прав граждан;
отказ в оказании гражданам квалифицированной медицинской помощи в
государственной системе здравоохранения;
сокрытие государственным должностным лицом фактов и обстоятельств,
создающих угрозу жизни и здоровью людей;
злостное нарушение законодательства о социальном обеспечении,
законодательства об образовании, законодательства о защите материнства и
детства, прав инвалидов, умственно отсталых, а также граждан, отбывающих
наказание в местах лишения свободы и нуждающихся в социальной поддержке;
злостное нарушение законодательства о свободе художественного,
научного и технического творчества, исследования и преподавания, а также об
интеллектуальной собственности;
отказ государственным должностным лицом гражданину в ознакомлении с
документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и
свободы.
Установление персональной ответственности за названные выше деяния,
характеризующиеся в условиях развития процессов демократии повышенной
опасностью, создаст более надежные гарантии основных прав и свобод человека
и гражданина.[62]
Развитие и совершенствование норм материального права потребуют
кодификации процессуальных норм в сфере управления. В повестке дня стоит
разработка и принятие Административно-процессуального кодекса —
нормативного документа, регламентирующего все управленческие процедуры,
включая коллизионные, согласительные и, что особенно важно, порядок
реализации конституционного права граждан участвовать в управлении, в том
числе посредством предъявления законных требований к служащим органов
государственной власти.
Объективно существует также необходимость постоянной смены
должностных лиц, замещающих отдельные государственные посты, для того,
чтобы они могли “почувствовать нужды народа и принять в них участие”[63],
что отмечалось еще в декларациях прав некоторых Североамериканских штатов
во времена образования США, проблемы 200-летней давности которого стоят
теперь перед Российской Федерацией. В число должностных лиц с ограниченным
сроком полномочий, избираемых непосредственно населением или, в крайнем
случае, представительными органами власти, по нашему глубокому убеждению,
должны попасть все руководители, занимающие особо ответственное положение в
органах государственной власти субъектов федерации, то есть должностные
лица от решений которых зависит сама возможность реализации прав и свобод
граждан. Такими должностными лицами могли бы стать прокуроры, начальники
управлений внутренних дел, начальники управлений юстиции, распорядители
бюджетов-казначеи субъектов Российской Федерации. Тогда они будут
рассматриваться как поверенные и слуги народа, а ответственность их
гарантировалась бы путем проведения частых и свободных выборов.
Слабым звеном во всей проблеме обеспечения прав человека является
вопрос о реальном наказании конкретных виновных лиц за их нарушение. На
практике права грубо нарушаются, а виновные в преступлениях против прав
человека, остаются безнаказанными. В качестве действенной меры наказания за
правонарушение можно было бы расширить перечень оснований ограничения права
занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью
на известный срок для лиц, совершивших должностное правонарушение, как это
предусмотрено в проекте Уголовного кодекса. Причем запрет на занятие
государственной должности должен налагаться в бесспорном порядке.
Недопустимо оказывать снисхождение человеку, чьи решения и действия, в силу
занимаемого общественного положения, нанесли ущерб интересам граждан,
организаций, государства или гражданского общества. При этом значение
ответственности будет обусловливаться не ее жестокостью, а неотвратимостью.

“Одно из самых действительных средств, сдерживающих преступления,
заключается не в жестокости наказаний, а в их неизбежности и,
следовательно, в бдительности властей и в той суровости неумолимого судьи,
которая только тогда становится полезной добродетелью, когда он применяет
кроткие законы. Уверенность в неизбежности хотя бы и умеренного наказания
произведет куда большее впечатление, чем страх перед другим, более
жестоким, но сопровождаемый надеждой на безнаказанность”[64].
Неотвратимость означает, что ни одно правонарушение не должно миновать
ответственности. Неотвратимость ответственности за нарушение норм права —
необходимое условие законности, воспитания граждан, должностных лиц в духе
подлинного уважения к закону. Принцип неотвратимости ответственности
следовало бы закрепить не только в уголовном и хозяйственном
законодательстве, где он все-таки нашел применение, но и в других отраслях
права, при безусловном его соблюдении с тем, чтобы никто не мог
рассчитывать на уклонение от ответственности и чтобы ни у кого не
создавалось впечатления о ненаказуемости виновных.
Но для реальной защиты прав необходимы специальные органы и
процедуры, способные обеспечить практическое исполнение предписаний
законодательства. Ведь, как известно, “право — ничто без аппарата,
способного принуждать к соблюдению его норм”[65]. Исторический опыт
свидетельствует о том, что наилучшим способом защиты прав является хорошо
организованная и снабженная эффективными процессуальными гарантиями система
правосудия, приводимая в действие по инициативе носителей прав,
заинтересованных в их осуществлении и защите[66]. Поэтому необходима общая
реформа правосудия — расширение сферы его действия и укрепление юридических
гарантий законности при его осуществлении. Острейшим образом здесь стоит
проблема персональной ответственности судей, вольно толкующих
предоставленные им законом личную неприкосновенность и независимость в
вынесении решения, как совершеннейшую свободу от исполнения человеческого и
профессионального долга, правда, это тема для отдельного серьезного
разговора.
Судебную ответственность должностных лиц, виновных в нарушении прав
человека, следует признать важнейшим средством защиты прав человека.
Судебное наказание их должно являться одним из основных средств реализации
прав человека.[67] Pereat mundus et fiat justitia[68].

Настанет время, когда люди станут поступать из сознания необходимости
следовать закону, а не вопреки ему, когда каждый свой шаг будут соизмерять
со своей гражданской совестью. До тех пор должен существовать правовой
институт персональной ответственности, воспитывающий в человеке стремление
жить в гармонии с другими людьми, не посягая на свободу, честь и
достоинство человеческой личности.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ИСТОЧНИКИ:

Конституция Российской Федерации: Принята всенародным голосованием 12
декабря 1993 г. М.: Известия, 1993. 59 с.

Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая (от 26 января
1996 г. №14-ФЗ)//Собрание законодательства Российской Федерации. 1996. №5.
Ст.410.

Кодекс Законов о труде Российской Федерации: Утвержден Верховным
Советом РСФСР 9 декабря 1971 г.. С изм. и доп. на 25 сентября 1992 г.. М.:
Республика, 1992. 125 с.

Кодекс РСФСР об административных правонарушениях: Утвержден Верховным
Советом РСФСР 20 июня 1984 г. (ред. от 9 января 1996 г.).

Уголовный кодекс РСФСР: Утвержден Верховным Советом РСФСР 27 октября
1960 г. (ред. от 20 декабря 1995 г.).

Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской
Федерации: Федеральный закон от 28 августа 1995 г. №154-ФЗ М.: Известия,
1995. 40 с.

Об основах государственной службы Российской Федерации: Федеральный
закон от 31 июля 1995 г. №119-ФЗ//Собрание законодательства Российской
Федерации. 1995. №31. Ст.2990.

О краевом, областном Совете народных депутатов и краевой, областной
администрации: Закон Российской Федерации от 5 марта 1992 г. (ред. от 22
декабря 1993 г.).

О порядке формирования Совета Федерации Федерального Собрания
Российской Федерации: Федеральный закон от 5 декабря 1995 г. №192-
ФЗ//Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №50. Ст.4869.

О Совете Министров — Правительстве Российской Федерации: Закон
Российской Федерации от 22 декабря 1992 г. №4174-1// Ведомости Съезда
народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской
Федерации. 1993. №1. Ст.14.

О борьбе с коррупцией в системе государственной службы: Указ
Президента Российской Федерации от 4 апреля 1992 г. №361//Ведомости Съезда
народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской
Федерации. 1992. №17. Ст.923.

О мерах по укреплению единой системы исполнительной власти в
Российской Федерации: Указ Президента Российской Федерации от 3 октября
1994 г. №1969// Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. №24.
Ст.2598.

О возмещении ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями
государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при
исполнении ими служебных обязанностей: Указ Президиума Верховного Совета
СССР от 18 мая 1981 г.//Ведомости Верховного Совета СССР. 1981. №21.
Ст.750.

О судебной практике по делам о взяточничестве: Постановление Пленума
Верховного Суда СССР от 30 марта 1990 г. №3//Бюллетень Верховного Суда
СССР. 1990. №3.

О судебной практике по делам о злоупотреблении властью или служебным
положением, превышение власти или служебных полномочий, халатности,
должностном подлоге: Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 30 марта
1990 г. №4//Бюллетень Верховного Суда СССР. 1990. №3.

Положение о дисциплинарной ответственности глав администраций:
Утверждено Указом Президента Российской Федерации от 7 августа 1992 г.
№828//Собрание актов Президента и Правительства Российской Федерации. 1992.
№7. Ст.385.

Положение о материальной ответственности рабочих и служащих за ущерб,
причиненный предприятию, учреждению, организации: Утверждено Указом
Президиума Верховного Совета СССР от 13 июля 1976 г.//Ведомости Верховного
Совета СССР. 1976. №29. Ст.427.

Положение о федеральной государственной службе: Утверждено Указом
Президента Российской Федерации от 22 декабря 1993 г. №2267//Собрание актов
Президента и Правительства Российской Федерации. 1993. №52. Ст.5073.

Устав Хабаровского края. Хабаровск: “Магеллан”, 1995. 40 с.

Об общих принципах организации системы органов государственной власти
в субъектах Российской Федерации: Проект федерального закона.

О борьбе с коррупцией: Проект федерального закона.

Уголовный кодекс Российской Федерации: Проект федерального
закона//Библиотека “Российской газеты” и журнала “Социальная защита”. 1995.
№22.

Об Администрации Хабаровского края: Проект Закона Хабаровского края.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Бахрах Д.Н. Административное право. Учебник. Часть общая. М.:
“БЕК”, 1993. 301 с.

2. Бахрах Д.Н. Важные вопросы науки административного
права//Государство и право. 1993. №2. С. 37-45.

3. Бахрах Д.Н. Индивидуальные субъекты административного
права//Государство и право. 1994. №3. С. 16-24.

4. Бачило И.А. Новая жизнь госслужбы// Ваше право (Приложение к
журналу “Социальная защита”). 1995. №21. С. 12.

5. Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях//Законность. 1993. №1-6.

6. Бельский К.С. Персональная ответственность в советском
государственном управлении (моральные, экономические и политические
аспекты): Учебное пособие. М.: ВЮЗИ, 1989. 96 с.

7. Бельский К.С. Разделение властей и ответственность в
государственном управлении: (Политологические аспекты): Учебное пособие.
М.: ВЮЗИ, 1990. 167 с.

8. Братусь С., Маковский А., Рахмилович В. Правовое регулирование
хозяйственной деятельности//Коммунист. 1990. №8. С. 95-103.

9. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность: (Очерк
теории). М.: Юрид. лит., 1976. 215 с.

10. Дмитриев Ю.А., Измайлова Ф.Ш. Проблема контроля и ответственности
в деятельности органов государственной власти//Государство и право. 1996.
№4. С. 88-96.

11. Ефимова Л.Г. Ответственность и распределение убытков в расчетных
отношениях//Государство и право. 1995. №12. С. 27-33.

12. Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР/Под ред. С.Н.Братуся,
О.Н.Садикова. М.: Юрид. лит., 1982. 680 с.

13. Комментарий к Кодексу Законов о труде. М.: “ПРИОР”, 1996. 272 с.

14. Комментарий к Кодексу Законов о труде Российской Федерации
(с изменениями и дополнениями на 15 декабря 1995 г.). М.: “Вердикт”,
1995. 328 с.

15. Лафитский В.И. США: конституционный строй и роль штатов в
структуре американского федерализма. М.: Известия, 1993. 164 с.

16. Ленин В.И. Государство и революция. Учение марксизма о
государстве и задачи пролетариата в революции. М.: Политиздат, 1989. 144 с.

17. Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 6, 8, 21.

18. Монтескье Ш. Избранные произведения. М.: Госполитиздат, 1955.
799 с.

19. Ноздрачев А.Ф. Основные характеристики исполнительной власти по
Конституции Российской Федерации 1993 г.//Государство и право. 1996. №1. С.
12-23.

20. Общая теория права: Курс лекций/[Под общ. ред. В.К.Бабаева].
Н.Н.: ВШ МВД, 1993. 544 с.

21. Ответственность в управлении/[И.А.Бачило, П.Г.Щекочихин,
С.В.Катрич и др.]; Отв. ред. А.Е.Лунев, Б.М.Лазарев. М.: Наука, 1985. 303
с.

22. Ответственность за должностные преступления в зарубежных странах.
М.: Юрид. лит., 1994. 128 с.

23. Права человека и проблемы обеспечения законности: (Межвузовский
сб. научных трудов). Н.Н.: ВШ МВД, 1993. 167 с.

24. Проблемы демократизации общества и защиты прав человека после
ликвидации режима военной диктатуры в Аргентине: (Судебная ответственность
должностных лиц, нарушающих права человека). М.: ИНИОН АН СССР, 1988. 20 с.

25. Сахаров Н.А. Институт президентства в современном мире. М.: Юрид.
лит., 1994. 176 с.

26. Уголовное право. Общая часть. М.: МГУ, 1993. 368 с.

27. Уголовное право России. Часть особенная. М.:“Юрист”, 1993. 560 с.

28. Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права (история
государства и права зарубежных стран): Учебник. 2-е изд., перераб. и доп.
М.: Высш. шк., 1983. 656 с.

29. Шон Д.Т. Конституционная ответственность//Государство и право.
1995. №7. С. 35-43.

30. Энтин Л.М. Разделение властей: опыт современных государств. М.:
Юрид. лит., 1995. 176 с.

31. Юридическая ответственность: проблемы и перспективы. Труды по
правоведению/ [Отв. ред. П.А.Варул, И.А.Ребане]. Тарту: ТГУ, 1989. 224 с.
————————
[1] Монтескье Ш. Избранные произведения. М., 1955. С. 289.
[2] Уголовное право. Общая часть. М., 1993. С. 75.
[3] См.: Бачило И.А. Новая жизнь госслужбы//Ваше право. 1995. №21. С.
12.
[4] Кожевников С.Н. Юридическая ответственность//Общая теория права.
Н.Н., 1993. С. 457.
[5] Подробнее см.: Братусь Б.Н. Юридическая ответственность и
законность. М., 1976. С. 7-42.
[6] Там же. С. 103.
[7] Там же. С. 76.
[8] Ребане И.А. О методологических и гносеологических аспектах учения
об основаниях юридической ответственности//Юридическая ответственность:
проблемы и перспективы. Тарту, 1989. С.7.
[9] Исключения допускаются только применительно к гражданско-правовой
ответственности — за вред, причиненный источником повышенной опасности.
[10] Комментарий к Кодексу Законов о труде Российской Федерации. М.,
1995. С. 167.
[11] Ефимова Л.Г. Ответственность и распределение убытков в расчетных
отношениях// Государство и право. 1995. №12. С. 27.
[12] Подробнее см.: Братусь С.Н. Указ. соч. С. 130.
[13] Там же. С. 75.
[14] Там же. С. 68.
[15] Там же. С. 85.
[16] Уголовное право России. Часть особенная. М., 1993. С. 355.
[17] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 6. С. 287.
[18]Ответственность за должностные преступления в зарубежных странах.
М., 1994. С. 5.
[19] Райдла Ю.Э. Вопросы гражданско-правовой ответственности в
условиях перестройки// Юридическая ответственность: проблемы и
перспективы… С. 49.
[20] Ефимова Л.Г. Указ. соч.
[21] Иногда также особо выделяют материальную ответственность по
нормам трудового права.
[22] Малеин Н.С. Об институте юридической ответственности//Юридическая
ответственность: проблемы и перспективы… С. 30.
[23] Бахрах Д.Н. Административное право. М., 1993. С. 119;
Комментарий к Кодексу Законов о труде Российской Федерации. М., 1995. С.
191.
[24] См.: Комментарий к Кодексу Законов о труде Российской
Федерации… С. 191-192.
[25] Бахрах Д.Н. Административное право… С. 119.
[26] Ноздрачев А.Ф. Основные характеристики исполнительной власти по
Конституции Российской Федерации 1993 г.//Государство и право. 1996. №1. С.
17.
[27] Бахрах Д.Н. Важные вопросы науки административного
права//Государство и право. 1993. №2. С. 43.
[28] Если не принимать во внимание п.12 Положения о федеральной
государственной службе, дословно звучащий: “Дисциплинарное взыскание не
может быть наложено за деяние, за совершение которого законом предусмотрена
иная ответственность”.
[29] См.: Ответственность в управлении. М., 1985. С. 217-218.
[30] Лат. “не дважды за то же”.
[31] Уголовное право. Общая часть… С. 76; Беккариа Ч. О
преступлениях и наказаниях//
Законность. 1993. №3. С. 31.
[32] Уголовное право. Общая часть… С. 77.
[33] Там же. С. 75.
[34] Ответственность за должностные преступления в зарубежных
странах… С. 41.
[35] Уголовное право России. Часть особенная… С. 355.
[36] Там же. С. 354.
[37] Общая превенция состоит в достижении и обеспечении стимуляции
нормативно закрепленного поведения (нормативное поощрение), специальная
превенция — в применении собственно мер ответственности (социального
карающего воздействия) к нарушителю нормы закона. См.: Ответственность в
управлении… С. 171.
[38] Братусь С.Н. Указ. соч. С. 119-120.
[39] Ответственность в управлении… С. 233.
[40] Бахрах Д.Н. Индивидуальные субъекты административного
права//Государство и право. 1994. №3. С. 16.
[41] См.: Ребане И.А. Указ. соч. С. 25.
[42] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 21.
[43] Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. М., 1982. С. 523.
[44] Комментарий к Кодексу Законов о труде Российской Федерации… С.
183.
[45] См.: Комментарий к Кодексу Законов о труде. М., 1996. С. 108,
140; Ответственность в управлении… С. 234.
[46] Бахрах Д.Н. Административное право… С. 119-120.
[47] Ответственность в управлении… С. 175.
[48] Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 8. С. 531.
[49] Варул П.А., Салумаа Э.Э. Юридическая ответственность и
гражданский процесс// Юридическая ответственность: проблемы и
перспективы… С. 219.
[50] Бельский К.С. Разделение властей и ответственность в
государственном управлении. М., 1990. С. 77.
[51] Бельский К.С. Разделение властей и ответственность в
государственном управлении… С. 151.
[52] Энтин Л.М. Разделение властей: опыт современных государств. М.,
1995. С. 101, 172.
[53] Цит. по: Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права.
М., 1983. С. 313.
[54] Дмитриев Ю.А., Измайлова Ф.Ш. Проблема контроля и ответственности
в деятельности органов государственной власти//Государство и право. 1996.
№4. С. 89.
[55] Шон Д.Т. Конституционная ответственность//Государство и право.
1995. №7. С. 37.
[56] который приобрел крайнюю форму в Чеченской Республике.
[57] Братусь С.Н. Указ. соч. С. 50.
[58] Уголовное право. Общая часть… С. 74-75.
[59] Кареев Н.И. Мысли об основах нравственности. СПб., 1895. С. 102.
Цит. по: Бельский К.С. Персональная ответственность в государственном
управлении. М., 1989. С. 15.
[60] Сахаров Н.А. Институт президентства в современном мире. М.,
1994. С. 12.
[61] Сахаров Н.А. Указ. соч. С. 13-14.
[62] Панченко П.Н. Декларация прав и свобод человека и гражданина и
вопросы совершенствования правоохранительного законодательства и практики
его применения//Права человека и проблемы обеспечения законности. Н.Н.,
1993. С. 15-16.
[63] Thorpe F.N. The Federal and State Constitutions, Colonial
Charters and Other Organic Laws of the States, Territories and Colonies,
Now and Heretofore Forming the United States of America. Washington, 1909.
V.6. P. 3813. Цит. по: Лафитский В.И. США: конституционный строй и роль
штатов в структуре американского федерализма. М., 1993. С. 11.
[64] Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях//Законность. 1993. №4.
С. 50.
[65] Ленин В.И. Государство и революция. М., 1989. С. 100.
[66] Братусь С., Маковский А., Рахмилович В. Правовое регулирование
хозяйственной деятельности//Коммунист. 1990. №8. С. 103.
[67] Проблемы демократизации общества и защиты прав человека после
ликвидации режима военной диктатуры в Аргентине. М., 1988. С. 19-20.
[68] Лат. “Правосудие должно свершиться, хотя бы погиб мир”.