“МЕДАЛЬНОЕ” ВЫПУСКНОЕ СОЧИНЕНИЕ
Основные мотивы произведений русских писателей-эмигрантов
(по эмигрантскому творчеству И. Бунина).
Трагический
тенор эпохи.

А. Ахматова
Выньте Бунина
из Русской литературы, и
она
потускнеет, лишится радужного блеска и
звёздного сияния его одинокой стратегической души.

М. Горький
Алел ты в зареве
Батыя-
И потемнел твой
жуткий взор.
Ты крылья рыже-
золотые
В священном
трепете простёр.

И. Бунин
Бунин… Поэт. Прозаик. Публицист. Его произведения открывают перед
нами, читателями, целый мир с “вечными” вопросами бытия: “Что такое
человек? Какое место он занимает в отношении к обществу?”, “Существует ли
“память сердца давно минувших дней” в душе человека?”, “Что есть любовь и
ненависть, рождение и смерть и какова их роль в жизни человека?”, “Что
такое “чистая жизнь” в философском смысле?” И может ли вообще она быть,
“чистая жизнь” (ведь “жить в обществе и быть оторванным от общества
нельзя”).
Жизнь по Бунину — жизнь сама по себе, горькая, жестокая, нелепая —
вдруг оказывается значительной, просветлённой каким-то высшим, человеку,
быть может, и недоступным смыслом. То, что сейчас кажется нелепостью,
случайностью, “несчастным случаем”, оказывается, помечено знаком вечности,
и надо всеми земными тяготами — чувство особого, лёгкого дыхания.
У зверя есть нора, у птицы есть гнездо…
Как бьётся сердце горестно и громко,
Когда вхожу, крестясь, в чужой, наёмный дом
С своей уж ветхою котомкой!
Эти стихи, пронизанные чувством одиночества, бездомности и тоски по
России, написаны Буниным в эмиграции, начавшейся для него в 1921 году.
(Там, недалеко от Парижа, он и похоронен на кладбище Сент-Женевьёв-де-Буа.)
Тридцать три года (возраст Христа!), проведённые на чужбине, “в
чужом, наёмном доме”, вдали от земли, которую любил “до боли сердечной”.
Чем они были для Бунина-художника?
Я думаю, что этот период стал взлётом творчества Бунина. В те годы он
написал самые совершенные свои произведения.
“Вечные темы”, звучавшие в дооктябрьском творчестве писателя,
размышления о смысле бытия, о любви и смерти связываются теперь, а с годами
всё более и более, с мыслью о России, отошедшей для него в область
воспоминаний. Бунин-художник теперь в прошлом, в дореволюционной Москве, в
усадьбах, которых уж нет, в провинциальных русских городках. Но старые темы
и само прошлое преображаются в его творчестве новым душевным состоянием —
ощущением какой-то трагической сопряжённости своей судьбы и судьбы России.
Самыми “прочувствованными” книгами Бунина 20-30-х годов были сборники
рассказов “Митина любовь” (1925), “Солнечный удар” (1927), роман “Жизнь
Арсеньева” (1927-1933) и книга новелл о любви “Тёмные аллеи” (1943),
которую он сам считал своей “самой лучшей книгой в смысле сжатости, живости
и вообще литературного мастерства”. (Это 38 новелл, дышащих страстью и
страданием. Гёте говорил: “Новелла… новое, невиданное происшествие”.)
Понимание мира и своего места в нём, которое с такой художественной
силой воплотилось в новеллах сборника, Бунин выразил в характерной записи,
относящейся к тому времени: “Мы живём тем, чем живём, лишь в той мере, в
какой постигаем цену того, чем живём. Обычно эта цена очень мала:
возвышается она лишь в минуты восторга — восторга счастья или несчастья,
яркого приобретения или потери; ещё — в минуты поэтического преображения
прошлого в памяти”. Таким “поэтическим преображением прошлого” и предстаёт
творчество писателя эпохи эмиграции.
Новеллы Бунина о любви — это повествование о её загадочной,
ускользающей всегда природе, о тайне женской души. Исход любви, по Бунину,
всегда трагичен. В повести “Митина любовь” (1925) героя всё время
преследует романс Рубинштейна на слова Генриха Гейне: “Я из рода бедных
Азров, полюбив, мы умираем!” Впечатление от него как бы переживают все
герои новелл из “Тёмных аллей”.
Натура эмоциональная и страстная, Бунин пережил за свою долгую жизнь
несколько глубоких, подлинно драматических потрясений. Четыре женщины,
каждая из которых стала эпохой для Бунина, сопровождали его, вдохновляли,
мучили и радовали. Варвара Пащенко — прообраз Лики из пятой книги романа
“Жизнь Арсеньева”. Анна Цакни, расставшись с которой Бунин пишет брату
Юлию: “Давеча я лежал часа три в степи и рыдал и кричал, ибо большей муки,
большего отчаянья, оскорбления и потерянной любви, надежды, всего, может
быть, не переживал ни один человек…”, Вера Николаевна Муромцева-Бунина,
Галина Кузнецова.
В любви Бунин видел “возвышенную цену” жизни. Именно она давала
сознание “приобретения” счастья. Но это счастье оказывалось неустойчивым,
как неустойчива в приобретениях и утратах сама жизнь. Об этом — известные
бунинские новеллы “В Париже”, “Холодная осень”, “Генрих” и другие.
Персонажи новелл сборника очень различны. Это студенты, писатели,
художники, армейские офицеры. Но все они люди одной судьбы. Все они ищут
потерянную “цену жизни”, ищут в любви, в воспоминаниях о прошлой любви.
Одна из самых характерных и художественно совершенных новелл сборника —
“Чистый Понедельник” (“чистый понедельник” — это первый день поста после
масленицы, её последнего, прощённого воскресенья, день очищения от
скверны). Как вспоминала Муромцева-Бунина, писатель считал эту новеллу
лучшим из всего написанного. Действительно, ею как бы завершался целый
период раздумий Бунина о России, её судьбах. С точки зрения художественной
это была вершина словесного мастерства Бунина. К тому же “Чистый
Понедельник” — не только о любви, но и о судьбах дореволюционной России
1910-х годов, стоявшей тогда на грани неизбежного общественного взрыва.
Бунин как бы задавал вопрос: могло ли быть иначе, чем произошло в истории,
могла ли пойти Россия не в революцию, а по другому пути национального
развития, в чём был её “исторический грех”?
По содержанию, бытовому фону “Чистый Понедельник” — рассказ
подчёркнуто национально-русский, со всеми атрибутами русской
патриархальности, церковностью, чертами типично московского
интеллигентского богемного быта предреволюционного времени. В центре
рассказа — несколько загадочный образ русской женщины, в расцвете молодости
и красоты ушедшей в монастырь и принявшей постриг. Тайна её характера,
внешняя необъяснимость поведения связаны с её изначальным решением, пройдя
искусы жизни, уйти от мира с его соблазнами, потерявшего нравственную точку
опоры. Уход героини в монастырь внутренне обосновывается у Бунина мотивом
некоего искупления за историческое отступничество России, которая
“сорвалась” со своих нравственных устоев в бунт и мятежность. Читая
рассказ, мы отчётливо видим, как героиня и сам Бунин размышляют о
национальном нравственном идеале России.
Бунинская проза этого времени вновь приобретает глубоко субъективный
характер, как и в ранний период творчества писателя. Сюжет бунинской
поздней новеллы обычно прост, несложен. Развитие действия замедлено
лирическими воспоминаниями о прошлом, которые приобретают и вполне
самостоятельное значение. Лирика прозы Бунина обращена к памяти, эмоциям
человека, неразрывно связанного с невозвратно ушедшим миром: “И вот дни и
годы уже туманятся в памяти,- многие дни и годы моих дальнейших скитаний,
постепенно ставших моим обычным существованием, определившим
неопределённость его, узаконенной бездомностью, длящейся даже и доныне,
когда надлежало мне иметь хоть какое-нибудь постоянное пристанище, а не
смену чужих стен, уже почти два десятилетия..” — говорится в одной из
записей Бунина. Так вновь, через двадцать лет после публикации
стихотворения “У птицы есть гнездо”,- прозвучала у Бунина мысль о своей
“бездомности” без России.
Новеллами “Тёмных аллей” как бы завершились искания Буниным своей
художественной формы, своего художественного стиля. Если в 1910-е годы в
искусстве Бунина был господствующим способ изображения явлений мира и
духовных движений человека путём резких контрастных сопоставлений, введения
символики, то в позднем творчестве писатель возвращается (но тому были иные
мировоззренческие основания) к лирике своей ранней прозы.
Кроме сборника “Тёмные аллеи”, другим, “подводящим итоги бурного
творчества Бунина”, стал роман “Жизнь Арсеньева”, в котором он пытался
осмыслить события и своей жизни и жизни России дореволюционного времени.
Роман представляет собою лирическую исповедь героя, повествование о
формировании личности художника “от истока дней”, через восторги и муки
первой любви, радости творчества к осознанию невозвратимости ушедшего.
Бунинский роман традиционен своей автобиографической заданностью, что
подчёркнуто самим писателем, но в то же время существенно отличается по
своей структуре и настроению от автобиографических произведений С. Аксакова
или Л. Толстого.
Константин Паустовский о романе Бунина сказал, что “Жизнь Арсеньева”
в каких-то своих частях напоминает картины художника Нестерова “Святая
Русь” и “На Руси”. Эти полотна — наилучшее выражение страны и народа в
понимании художника…”.
В основе романа — созерцание и переживание памятных мгновений жизни,
своего прошлого, своего духовного мира, какими они видятся автору сегодня.
Основное настроение романа передаёт лирический возглас писателя, когда он
вспоминает об ушедшем времени и людях его: “Сказка, легенда — все эти лица,
их жизни и эпохи! Точно такие же чувства испытываю я и теперь, воскрешая
образ того, кем я когда-то был. Был ли в самом деле?..”. В этой
удивительной книге слились воедино проза и поэзия, эпическое повествование
о России и лирика, создав некий новый жанр “лирической эпопеи”. И хотя
лейтмотив романа — тема утрат, однако, в отличие от других произведений
Бунина той поры, он лишён трагической тональности. В нём прозвучала
страстная убеждённость писателя в силе и власти любви над смертью.
Бунин-художник всегда осознавал человека как звено в цепи поколений.
Эта тема звучит и в романе. Память истории, память поколений живёт
осознанно или бессознательно в каждом человеке и движет, наряду с влиянием
современности, его поступками, определяет его побуждения и склонности. Эту
мысль Бунин воспринял ещё в 900-е годы из восточных философских учений,
которыми увлёкся после своих путешествий по Востоку. Но в романе эта мысль
приобрела новое значение. Бунину важно было сказать, что процесс восприятия
современности есть не что иное, как узнавание прошлого, невозвратимо
ушедшего…
Я считаю, что вопрос о Бунине, говоря словами Анны Ахматовой,
“патриарха русской литературы начала ХХ века”, его жизни в эмиграции и вне
её, не закрыт. Да и не может быть закрыт никогда! Ведь именно он был первым
русским писателем, удостоенным престижной в учёных кругах мира Нобелевской
премии по литературе “за правдивый артистичный талант, с которым он
воссоздал типичный русский характер”.
Я хочу преклонить голову пред “святым” Буниным за то, что он
перемучился всеми муками и болями Великого Октября и честно рассказал обо
всём в своих “Окаянных днях”, что не поддался “отравной силе великого
дурмана” и пошёл против течения, тянувшего всех в пропасть утопии; сохранил
человеческое достоинство истинно русского писателя до последних дней своей
нелёгкой и многострадальной жизни, следуя лучшим традициям российской
словесности.
В минуты грусти и отчаяния, разочарования в жизни, когда утерян смысл
всего, когда и жить не хочется, берёшь в руки бунинские “Тёмные аллеи” или
“Жизнь Арсеньева”, перелистываешь их “волнующие, берущие за душу” страницы
и задумываешься о смысле бытия, о любви и смерти, о месте человека в мире,
понимаешь, что жизнь хороша (ведь она даётся один только раз!!!),
прекрасна, несмотря ни на что:
Пусть не сладились, пусть не сбылись
Эти помыслы розовых дней.
Но коль черти в душе гнездились —
Значит, ангелы жили в ней.
“Нельзя жить без надежды”,- писал Бунин,- будучи в эмиграции, вдали
от Родины. Да, писатель прав, тысячу раз прав. И нам, я думаю, трудно с
этим не согласиться. “Вечные темы”, так прекрасно “опоэтизированные” в
произведениях “патриарха русской литературы начала ХХ века”, всегда будут
привлекать внимание читателей всех поколений и возрастов, проникая в их
души и сердца, призывая “сеять разумное, доброе, вечное”.