Международный Независимый Эколого-Политологический Университет

Факультет Менеджмента, финансов и госуправления.

Реферат по философии на тему:

Работу выполнила студентка 2-го курса 23 группы МФГУ:
Алёшина Елена
Работу проверила:

Содержание

Введение

Жизнь и творчество Беркли

1. Учение Беркли
2. Философия Джорджа Беркли
3. Критический анализ произведения “Три разговора между Гиласом и
Филонусом”.
4. Заключение
5. Список использованной литературы

Введение

Джордж Беркли — один из наиболее заметных мыслителей XVIII века. Он
жил и работал в эпоху промышленной революции, технического прогресса и
великих научных открытий, проливавших свет на природу мира, в эпоху, когда
религия начала сдавать свои многовековые позиции в сознании людей, уступая
место научному и философскому мировоззрению.
Родом из Ирландии, старейшей английской колонии, Беркли был старшим
из семи детей в семье мелкопоместного дворянина. С юных лет его жизнь была
связана с религией и, получив образование, он бросил все свои силы на
создание философской системы, призванной искоренить атеизм и связанную с
ним материалистическую философию.
В историю философской мысли Беркли вошел как один из наиболее ярких
представителей идеализма. Его работы преследуют только одну цель — «изгнать
краеугольный камень материи из системы атеистов, после чего все здание
неминуемо развалится».
Философская система, созданная Беркли, подвергалась и подвергается
заслуженной критике. В то же время она имеет своих последователей. Его
труды продолжают исследоваться до сих пор и, хотя он во многом заблуждался,
представляют несомненный интерес для философов.
В данной работе рассмотрены основные положения философской системы
Беркли, его главные произведения и жизненный путь.

Жизнь и творчество Беркли

Джордж Беркли родился 12 марта 1685 года в Ирландии. Он учился в школе
Килкенни, а затем в колледже Святой Троицы в Дублине, где получил блестящее
образование. Беркли был прилежным и талантливым студентом, его
интересовали математика и философия, иностранные языки. Он даже организует
в колледже философский кружок. В 1704 году он получает свою первую ученую
степень бакалавра искусств, а в 1707 году становится научным сотрудником и
начинает преподавание в колледже. В это же время он публикует свои первые
научные произведения — два трактата по математике, и начинает вести
дневник, две тетради, в которых он записывал свои мысли, ставшие основой
его философской системы.
В 1709 Беркли получает сан дьякона англиканской церкви и публикует
свой первый серьезный труд, «Опыт новой теории зрения», в котором он
рассматривает вопросы, связанные с определением расстояния, величины и
положения объектов.
В этой ранней работе Беркли считает, что объективны лишь осязательные
восприятия, а зрительные — субъективны, что, по сути, сохраняет локковское
деление качеств на первичные и вторичные.
В 1710 году Беркли публикует одно из главных своих сочинений —
«Трактат о принципах человеческого знания», в котором он пытается найти
причины заблуждений и затруднений в науках. Основной работы является то,
что ничто не существует вне человеческого разума. К этому выводу автор
приходит, придерживаясь своей концепции объектов реального мира как набора
присущих им идей (формы, цвета, запаха, вкуса и т.п.). Сущность же идей, по
мнению Беркли, состоит в их воспринимаемости. Следовательно, все
воспринимаемые нами объекты не могут существовать иначе как в духе, который
их воспринимает. Он пишет: «… весь небесный хор и все убранство земли,
одним словом, все вещи, составляющие Вселенную, не имеют существования вне
духа; их бытие состоит в том, чтобы быть воспринимаемыми или
познаваемыми…». При этом Беркли считает, что идеи — это не копии или
отражения вещей, существующих вне ума. Идея, по его словам, не может быть
похожей ни на что, кроме другой идеи, цвет может быть похож только
на другой цвет, а фигура — на другую фигуру.
В 1713 году Беркли покидает Дублин и переезжает в Лондон, где
публикует «Три разговора между Гиласом и Филонусом, цель которых — для
опровержения скептиков и атеистов ясно доказать реальность и совершенство
человеческого познания, не телесную природу души и непосредственное
божественное провидение, а также разработать метод для того, чтобы сделать
науки более простыми, полезными и краткими». Эта работа была, по сути,
продолжением и развитием «Трактата…» и призвана донести идеи Беркли до
широкой публики, которая довольно холодно восприняла его предыдущие труды.
Это сочинение принесло ему широкую известность и многочисленные знакомства
среди влиятельных лиц, и, в ноябре 1713 года, Беркли отправился на
Сицилию в качестве секретаря и капеллана лорда Петерборо, английского
посла.
Написанный Беркли в 1721 году небольшой труд «О движении» содержал в
себе критику работ Ньютона, идеалистическую трактовку понятия физической
причинности.
В сентябре 1728 года Беркли, вместе с женой Анной и несколькими
друзьями, загрузив книгами 250-тонное судно, отправился в Нью-Порт, Род-
Айленд, что в 300 километрах от Нью-Йорка. Там он намеревался организовать
колледж святого Павла, для обучения проповедников. Он провел на Род-Айленде
3 года, ожидая от правительства денег на постройку колледжа, которых так и
не получил.
За время, проведенное в ожидании, Беркли пишет работу под названием
«Алсифрон, или Мелкий философ». В ней в форме диалогов Беркли отстаивает
христианскую религиозную мораль.
Вернувшись в Англию, Беркли пишет философско-математическое
произведение «Аналитик, или Рассуждение, адресованное неверующему
математику», опубликованное в 1734 году. В нем он развивает положения, лишь
частично затронутые в ранних работах. Научные абстракции толкуются Беркли
как условные соглашения, продиктованные практической выгодой, но совершенно
произвольные.
В мае 1734 года Беркли получает сан епископа и епархию в Клойне, на
юге Ирландии. В тот же год он пишет работу под названием «Вопрошатель», в
которой затрагиваются экономические вопросы и труд называется основным
источником всех богатств.
Свою последнюю работу «Сейрис, или Цепь философских размышлений и
исследований» Беркли публикует в 1744 году. Этот труд, приобретший
значительную популярность, был назван критиками «одной из самых причудливых
книг, когда-либо написанных философом». В нем Беркли проводит связь между
медициной и философией через алхимию и магию.
Умер Джордж Беркли 14 января 1753 года от апоплексического удара.

Учение Беркли

Субъективный идеализм. Отвергнув бытие материи, оно признает
существование только человеческого сознания, в котором Беркли различает
«идеи» и «души».
Идеи — это качества, данные в нашем субъективном восприятии.
Души — воспринимающие, деятельные нематериальные субъекты духовной
деятельности.

По мнению Беркли, идеи совершенно пассивны. Напротив души, в
отличие от идей активны. Это различие необходимо Беркли для защиты
субъективного идеализма от неизбежных и естественных возражений. Он
пытается доказать, что из его учения не следует, будто вещи впервые
возникают лишь благодаря восприятию и будто они исчезают, когда
прекращается восприятие.
«Идея» является центральным понятием всего учения Беркли. Благодаря
такой терминологии «качество» сразу приобретает у него субъективное
содержание. Качество для Беркли — «идея», элемент чувственности, а не
свойство вещи. «Идея» первична. «Вещь» не что иное, как сочетание, комплекс
«идей». «Вещь», таким образом, вторична. Не качества предполагают
определяемую ими вещь, а, наоборот, «вещь» не более чем совокупность
качеств, «идей». Беркли аннулирует неразделимое единство качеств и вещи.

Придав при помощи термина «идея» субъективный смысл понятию «качеств»,
Беркли заявляет, что «не может быть никакого субстрата этих качеств, кроме
духа. Нет иной субстанции, кроме духа».

В этом узловом пункте происходит трансформация субъективного
идеализма в идеализм объективный путем отхода от номиналистических и
сенсуалистических посылок, отслуживших свою службу в критике материализма.
Реабилитация духовной субстанции отстраняет и сенсуализм. Материальная
субстанция, уверяет Беркли, не только непознаваема, но и нереальна. Сведя
качества к ощущениям, он тем самым подходит к выводу, что причиной идей не
может быть материя. Причиной идей может быть только однородное идеям
духовное начало. Стало быть, материя неприемлема не только как основание
бытия вещей, но и как основание возникновения и изменения этих пучков
чувственных качеств. Окружающий мир, таким образом, сводится к совокупности
собственных ощущений познающего объекта. Беркли приходит к выводу, что
человек познает лишь свои собственные ощущения, а познание реального
объективного мира в принципе невозможно.

В своей онтологии Беркли опирается на фразу «Esse est percipi»
(Быть — это быть воспринимаемым), таким образом он отрицает существование
объективного мира. Но этот вывод означает солипсизм, то есть существование
одного человека, для которого мир существует только тогда, когда он его
воспринимает. Однако Беркли категорически отрицает обвинения в солипсизме,
так как изложенные взгляды противоречат всей общественной практике и
совершенно бесплодны практически, и не могут быть использованы даже для
обоснования религии. Ведь бог, с этой точки зрения тоже должен быть признан
лишь комбинацией ощущений верующего субъекта. Беркли поэтому использует
субъективный идеализм лишь в борьбе с материализмом, но как только задача
опровержения материализма, по его мнению, выполнена, он переходит на
позиции объективного идеализма, вступая в противоречие с исходными
принципами своей философии.
Он заявляет, что не отрицает «существования ничего, что мы можем
воспринимать посредством чувства или размышления». Он так же говорит, что
не сомневается «даже малейшим образом в том, что реально существуют вещи,
которые вижу своими глазами и которых касаюсь своими руками». Беркли лишь
отрицает существование такого понятия, как материя в философском понимании.
Обвинения в солипсизме Беркли так же пытается опровергнуть посредством
следующих рассуждений. Он утверждает, что вещи продолжают существовать в
силу того, что в тот момент, когда мы их не воспринимаем, их воспринимает
другой человек. Он доказывает эту мысль в частности в своей работе «Три
разговора между Гиласом и Филониусом»: «Гилас: Допустим, что ты исчез с
лица Земли, разве ты не можешь представить себе, что вещи, которые могут
быть чувственно восприняты, будут всё-таки продолжать существовать?
Филониус: Могу; но тогда это должно быть в чьём-нибудь другом уме. Когда я
отрицаю существование чувственных вещей вне ума, я имею в виду не свой ум,
в частности, а все умы. Ясно, что эти вещи имеют существование, внешнее по
отношению к моей душе (mind), раз я нахожу их в опыте независимыми от неё.
Поэтому есть какая-то другая душа, в которой они существуют в промежутках
между моментами моего восприятия их, как равным образом они существовали до
моего рождения и будут существовать после моего предполагаемого
исчезновения с лица земли. И как то же самое верно по отношению ко всем
другим конечным сотворенным духам, то из этого необходимо следует, что есть
вездесущий вечный дух, который познаёт и обнимает все вещи и который
показывает их нашему взору, таким образом и сообразно таким правилам, какие
он сам установил и какие определяются нами как законы природы».
Беркли, с одной стороны утверждает, что вещи, или идеи, по его
терминологии, не существуют, с другой, что они продолжают существовать в
нашей мысли, потому что они воспринимаются богом. Он писал: «Есть дух,
который во всякий момент вызывает во мне те чувственные впечатления,
которые я воспринимаю. А из разнообразия, порядка и особенностей их я
заключаю, что творец их безмерно мудр, могуч и благ».
Свою религиозную позицию Беркли проводил в области естественнонаучных
идей. Опровергая механическое понимание причинности, которое было
распространено в то время, он писал: «Во-первых, ясно, что философы зря
стараются, если они ищут некие естественно действующие причины, иные, чем
некая мысль или дух. Во-вторых, если мы считаем всё, что сотворено,
произведение мудрого и доброго Творца, то было бы лучше для философов,
чтобы они занимались конкретными причинами вещей, и действительно не знаю,
почему бы выдвижению различных целей, к которым вещи в природе
предопределены и для которых они были с самого начала с невыразимой
мудростью сотворены, не должно считать лучшим способом, как объяснить их».

Философия Джорджа Беркли

Джордж Беркли (1685-1753) приобрел значение в философии своим
отрицанием существования материи. Он утверждал, что материальные объекты
существуют, только будучи воспринимаемыми. Лимерик Рональда Нокса так
излагает теорию Беркли о материальных объектах:
Жил да был молодой человек, который сказал:
«Богу должно показаться чрезвычайно за6авным,
Если он обнаружит, что это дерево
Продолжает существовать
Даже тогда, когда нет никого во дворе».
Ответ.
Дорогой сэр,
Ваше удивление странно:
Я всегда во дворе,
И вот почему дерево
Будет существовать,
Наблюдаемое
Вашим покорным слугой
Богом.
А теперь рассмотрим то, как сам Беркли объясняет свою теорию в своей
работе «Три разговора между Гиласом и Филонусом». Из этих разговоров я
намереваюсь рассмотреть только первый и самое начало второго, так как все,
что сказано потом, мне кажется менее важным. В той части работы, которую я
рассмотрю, Беркли выдвигает действенные аргументы в пользу некоего важного
вывода, хотя и не совсем в пользу того вывода, который, по его мнению, он
доказывает. Он думает, что делает доказательным утверждение реальности
духовности, но что он доказывает в действительности, так это то, что мы
воспринимаем качества, а не вещи и что качества относительны к
воспринимающему субъекту.
Начну я с некритического изложения того, что мне кажется важным в
«Трех разговорах.
Действующих лиц в «Трех разговорах» два. Гилас, который отстаивает
общепринятые взгляды научно образованного человека того времени, и Филонус,
который есть Беркли.
После нескольких дружеских замечаний Гилас говорит, что до него дошли
странные слухи о взглядах Филонуса, о том, он не верит в материальную
субстанцию. «Может ли быть что-нибудь, — восклицает он, — более
фантастическим, более противоречащим здравому смыслу или более явным
примером скептицизма, чем думать, будто материя не существует!» Филонус
отвечает, что он не отрицает действительности чувственных вещей, то есть
тех, которые непосредственно воспринимаются чувствами, но что мы не видим
причин цветов или причин звуков. Оба согласны, что чувства не дают выводов.
Филонус указывает, что посредством зрения мы воспринимаем только свет, цвет
и фигуру, посредством слуха — только звуки и т.д. Следовательно, кроме
чувственных качеств, не существует ничего чувственного, и чувственные вещи
являются не чем иным, как чувственными качествами или комбинацией
чувственных качеств.
Затем Филонус предпринимает попытки доказать положение, что
«реальность чувственных вещей состоит в том, что они воспринимаются», в
противовес мнению Гиласа о том, что «существовать — одно, а быть
воспринимаемым — другое». Тезис о том, что чувственные данные являются
психическими, Филонус подкрепляет подробным рассмотрением различных чувств.
Это рассмотрение он начинает с рассмотрения тепла и холода. Чрезмерное
тепло, говорит он, является страданием, а страдание должно существовать в
воспринимающем его разуме. Поэтому теплота — явление психическое. Подобные
же аргумент применяется к холоду. Это подкрепляется знаменитым аргументом о
теплой воде. Когда у вас одна рука горячая, а другая — холодная, опустите
обе в теплую воду, и одна из них почувствует холод, а другая — тепло; но
вода одновременно не может быть теплой и холодной. Это обезоруживает
Гиласа, который признает, что «тепло и холод — только ощущения,
существующие в нашей душе». Но он с надеждой указывает на то, что остаются
другие чувственные качества.
Далее Филонус анализирует вкусовые ощущения. Он указывает, что сладкое
на вкус — удовольствие, а горькое — страдание и что удовольствие и
страдание — явления психические. Подобные же аргументы применяются к
запахам, так как они либо приятны, либо нет.
Гилас предпринимает энергичное усилие спасти от критики Филонуса
объективное существование звука, который, говорит он, является колебанием
воздуха; это подтверждается тем фактом, что в вакууме звуков не существует.
Мы должны, говорит он, «различать между звуком, как он воспринимается нами
и каков он есть сам по себе, или между звуком, который мы воспринимаем
непосредственно, и звуком, который существует вне нас».
Филонус указывает, что то, что и Гилас называет «действительным»
звуком, являясь движением, возможно, может быть видимо или осязаемо, но,
конечно, никак не слышимо; поэтому это не тот звук, каким мы его знаем по
восприятию. Относительно этого Гилас теперь допускает, что «звуки тоже не
имеют действительного бытия вне ума».
Затем они переходят к анализу цветов, и здесь Гилас начинает уверенно:
«Прости меня; с цветами дело обстоит совершенно иначе. Может ли быть что —
нибудь яснее того, что мы видим их в объектах?» Он утверждает, что
субстанции, существующие вне ума, обладают цветами, которые мы видим. Но
для Филонуса не существует трудностей и для опровержения этого взгляда. Он
начинает с рассмотрения облаков во время заката солнца, имеющих красноватый
и золотистый цвет, и указывает, что у облака, когда вы находитесь вблизи
него, такого цвета нет. Он переходит к различиям в предметах, которые
обнаруживаются микроскопом, и к желтизне, в которую окрашивается все для
человека, болеющего желтухой. А очень маленькие насекомые, говорит он,
должны быть способны видеть более мелкие предметы, чем можем видеть мы. На
это Гилас говорит, что цвет находится не в объектах, а в свете; он говорит,
что свет — это тонкая, текучая субстанция. Филонус, как и в случае со
звуком, указывает, что согласно Гиласу, «действительные» цвета являются чем-
то отличным от красного и голубого, которые мы видим, и что так объяснять
это нельзя.
После этого Гилас уступает в решении вопроса о характере всех
вторичных качеств в пользу Филонуса, но продолжает утверждать, что
первичные качества, особенно фигура и движение, присущи внешним, не
мыслящим субстанциям. На это Филонус отвечает, что вещи кажутся большими,
когда мы находимся близко от них, и маленькими, когда мы далеко от них, и
что движение может казатъся быстрым одному человеку и медленным — другому.
Затем Гилас пытается взять новую линию поведения в споре с Филонусом.
Он говорит, что совершил ошибку, так как не отличал объект от ощущения; он
допускает, что акт восприятия является психическим, но не является
психическим то, что воспринимают; например, цвет, «он имеет действительное
существование вне разума — в некоторой немыслящей субстанции». На это
Филонус отвечает: «Что какой-либо непосредственный объект чувств (то есть
какое-либо представление или сочетание их) существовал в немыслящей
субстанции или вне всякого разума — это заключает в себе очевидное
противоречие». Нужно заметить, что с этого момента доказательство не
является больше эмпирическим, а становится логическим. Несколькими
страницами дальше Филонус говорит: «Все, что непосредственно
воспринимается, есть представление — а может ли представление существовать
вне ума?»
После метафизического спора о субстанции Гилас возвращается к
дискуссии о зрительных ощущениях, приводя аргумент о том, что он видит вещи
на расстоянии. На это Филонус отвечает, что это одинаково правильно и
относительно вещей, виденных во сне, которые каждый считает явлениями
психическими; далее, что расстояние не воспринимается зрением, но
подсказывается в результате опыта и что человеку, рожденному слепым и
впервые прозревшему, видимые объекты не кажутся отдаленными.
В начале второго диалога Гилас доказывает, что причинами ощущений
являются определенные следы в мозгу, но Филонус возражает, что «мозг,
будучи чувственной вещью, существует только в уме».
Оставшаяся часть диалогов менее интересна, и нет нужды ее
рассматривать.

Критический анализ произведения “Три разговора между Гиласом и Филонусом”.

А теперь к критическому анализу утверждений Беркли.
Аргумент Беркли состоит из двух частей. С одной стороны, он
доказывает, что мы не воспринимаем материальных вещей, а только цвета,
звуки и т.д. и что они являются «психическими», или «существующими в уме».
Его обоснования чрезвычайно убедительны относительно первого положения, что
же касается второго, то у него нет никакого определения слова
«психическое». Фактически он основывается на общепринятом взгляде о том,
что все должно быть либо материальным, либо психическим, что ничто не
является и тем и другим одновременно.
Когда он говорит, что мы воспринимаем качества, а не «вещи» или
«материальные субстанции» и что нет основания полагать, будто различные
качества, которые здравый смысл рассматривает как принадлежащие одной
«вещи», присущи субстанции, отличной от каждой из них и от всех их, его
обоснования можно принять. Но когда он продолжает утверждать, что
чувственные качества, включая первичные качества, являются психическими,
тогда его доводы различны по роду и степени доказательства. Некоторые из
них доказывают логическую необходимость, тогда как другие — больше
эмпирическую. Остановимся сначала на первых.
Филонус говорит: «Все, что непосредственно воспринимается, есть идея,
а может ли идея существовать вне ума?» Потребовалась бы длительная
дискуссия о слове «идея». Если 6ы считали, что мысль и восприятие состоят
из связи между субъектом и объектом, тогда стало бы возможным отождествить
ум с субъектом и утверждать, что нет ничего «в» уме, а только существуют
объекты «перед» ним. Беркли рассматривает взгляд, согласно которому мы
должны различать акт восприятия от воспринимаемого объекта и что первый
является психическим, тогда как последний таковым не является. Его аргумент
против этого взгляда неясен, и это неизбежно, так как для того, кто верит в
умственную субстанцию, как это делает Беркли, не существует действенного
средства, чтобы его опровергнуть. Он говорит: «Чтобы какой-либо
непосредственный объект чувств существовал в немыслящей субстанции или вне
всех умов — это заключает в себе очевидное противоречие». Здесь имеется
ошибка, аналогичная следующей: «Нет племянника без дяди, значит, если А
является племянником, логически неизбежно, чтобы у А был дядя». Конечно,
логически необходимо при условии, что А является племянником, но не как что-
то такое, что можно обнаружить анализом самого А. Так что если что-либо
является объектом ощущений, то к этому имеет отношение какой-то ум; но из
этого не следует, что та же самая вещь не существовала бы, не являясь
объектом ощущений.
До некоторой степени аналогичная ошибка существует и относительно
воображаемого. Гилас утверждает, что он может представить себе дом, который
никто не воспринимает и который не находится ни в чьем уме. Филонус
возражает, что все, что Гилас представляет себе, находится в его уме, так
что предполагаемый дом является, в конце концов, психическим. Гилас должен
был бы ответить: «Я не хочу сказать, что я имею в уме образ дома, когда
говорю, что я могу представить себе дом, который никто не воспринимает; что
я в действительности хочу сказать — это то, что я могу понять предложение:
«Есть дом, который никто не воспринимает», — или еще лучше: «Есть дом,
который никто не воспринимает и не представляет себе». Это предложение
целиком составлено из понятных слов, и связь между словами правильная.
Можно доказать ряд очень похожих суждений. Например, число возможных
произведений двух целых чисел бесконечно, поэтому есть такие цифры, о
которых никогда никто не думал. Аргумент Беркли, если признать его
действительным, доказывал бы, что это невозможно.
Имеющееся здесь заблуждение очень распространено. Мы можем при помощи
концепций, почерпнутых из опыта, создать утверждение о классах, некоторые
или все члены которых не получены из опыта. Возьмем какое-либо совершенно
обыденное понятие, скажем, «булыжник»; это — эмпирическое понятие,
выведенное из восприятия. Но из этого следует, что все булыжники
воспринимаются, если только мы не включаем факта восприятия в наше
определение понятия «булыжник». Если только мы этого не делаем, понятие «не
воспринимаемый булыжник» логически не вызывает возражения вопреки факту,
что логически невозможно воспринять пример его. Схематично аргумент можно
представить таким образом. Беркли говорит: «Чувственные объекты должны быть
ощущаемые. А является чувственным объектом. Поэтому А должен быть
ощущаемым». Но если «должно» указывает на логическую необходимость, то
аргумент только тогда можно признать действенным, когда А должно быть
чувственным объектом. Этот аргумент не доказывает, что из свойств А, иных,
чем быть чувственным, можно вывести, что А — чувственный объект. Но
доказано, например, что цвета, существенно отличные от тех, которые мы
видим, не могут существовать, будучи невидимыми. По физиологическим
основаниям мы можем полагать, что этого не происходит, но такое основание
эмпирично; что касается логики, то нет оснований отрицать наличие цветов
там, где нет глаз или мозга.
Сейчас перейдем к эмпирическим аргументам Беркли. Прежде всего,
соединение эмпирических и логических аргументов является признаком
слабости, так как последние, если признать их действенными, делают первые
излишними. Если я утверждаю, что квадрат не должен быть круглым, я не буду
обращаться к тому факту, что ни в одном известном городе нет ни одной
круглой площади. Но так как мы отвергли логические аргументы, то становится
необходимым рассмотреть соответственно их достоинствам аргументы
эмпирические.
Первый из эмпирических аргументов странен: он говорит о том, что
теплота не может быть в объекте, потому что «наиболее сильная и интенсивная
степень теплоты есть очень большое страдание», а мы не можем предположить,
чтобы » какая-либо не воспринимающая вещь была способна к страданию или
удовольствию». В слове «страдание» есть двусмысленность, чем воспользовался
Беркли. Оно может означать неприятный характер ощущения или оно может
означать ощущение, которое имеет это качество. Мы скажем: «сломанная нога
болит», не имея в виду, что нога находится в уме. Подобно этому же
возможно, что теплота вызывает страдание и что это есть все, что мы должны
подразумевать, когда мы говорим: это — страдание. Поэтому данный аргумент
является несостоятельным.
Аргумент о горячих и холодных руках в теплой воде, строго говоря,
доказал бы лишь, что то, что мы воспринимаем в этом опыте, не является
горячим и холодным, а только в той или иной степени более горячим или
холодным. Нечего доказывать, что эти восприятия субъективны.
Относительно вкусов повторяется аргумент удовольствий и страданий.
Сладость есть удовольствие, а горечь — страдание, поэтому оба относятся к
явлениям психическим. Также доказывается, что вещь, вкус которой сладок,
когда я здоров, может быть на вкус горькой, когда я болен. Очень похожие
аргументы употребляются и в отношении запахов: так как они приятны или
неприятны, то «они могут существовать только в воспринимающей субстанции
или в разуме». Беркли здесь, как и везде, допускает, что то, что не присуще
материи, должно быть присуще умственной субстанции, и что ничто не может
быть одновременно и умственным и материальным.
Аргумент относительно звука является аргументом аd hominen. Гилас
говорит, что «реальные» звуки являются колебанием воздуха, а Филонус
возражает, что колебания можно лишь увидеть или почувствовать, но не
услышать, так что «реальные» звуки являются неслышимыми. Едва ли это
является правильным аргументом, так как восприятия колебаний, по Беркли,
являются столь же субъективными, как и другие восприятия. Колебания,
которые нужны Гиласу для доказательства объективности звука, должны быть
невоспринимаемыми и незаметными. Тем не менее, это ценно постольку,
поскольку указывает на то, что звук, как мы его слышим, не может быть
отождествлен с колебаниями воздуха, которые физика рассматривает как его
причину.
После отказа от вторичных качеств Гилас еще не хочет отказываться от
первичных качеств, то есть от протяженности, фигуры, плотности, тяжести,
движения и покоя. Естественно, аргументы сосредотачиваются вокруг
протяженности и движения. Если вещи имеют действительные размеры, говорит
Филонус, то одна и та же вещь в одно и тоже время не может иметь различные
размеры, и, однако, она выглядит больше тогда, когда мы находимся близ нее,
нежели тогда, когда мы удалены от нее. И если движение действительно
присуще объекту, то так получается, что одно и тоже движение может казаться
быстрым одному и медленным другому. Я думаю, что такими агрументами можно
доказывать субъективность воспринимаемого пространства. Но эта
субъективность — физическая: она столь же верна и для фотоаппарата и
поэтому не доказывает, что форма является «психической». Во втором диалоге
Филонус подытоживает ту часть дискуссии, которая выражена в словах: «Кроме
духов, все, что мы знаем или представляем себе, суть наши собственные
представления». Конечно, ему не следовало делать исключения для духов, так
как точно также невозможно познать дух, как познать материю. Фактически в
обоих случаях аргументы почти тождественны.

Заключение

Беркли стал одним из основоположников идеализма, приняв активное
участие в борьбе двух философских лагерей, его учение очень остро поставило
основной вопрос философии.
Философия Беркли, при всей ее противоречивости и, как принято сейчас
считать, ошибочности, продолжает привлекать пристальное внимание
современных философов из-за своей поучительности, так как в ней наглядно
видны все величайшие пороки философского мышления.
Без сомнения, Беркли можно назвать выдающимся классиком идеализма. Он
сформулировал все основные доводы, которые могут быть направлены
идеалистами против материализма, он очень четко поставил вопрос о
соотношении объективного и субъективного в ощущениях, о причинности и видах
существования. Его работы затрагивают фундаментальные области научного
знания и ставят вопросы, остающиеся без ответа и по сей день.

Список использованной литературы

1. Беркли Дж. «Сочинения». М.:1978

1. Быховский Б. Э. «Джордж Беркли». М.:1970

2. http://www.utm.edu/research/iep/b/berkeley.ru

3. http://philosophy.allru.net/pervo.html

————————
[pic]