Анализ стихотворения «Клевета»
Стихотворение Ахматовой «Клевета» было написано в 1922 году. Оно вошло в
цикл стихов «Anno Domini». В то время в России было много таких людей,
«безвинно виноватых» только потому, что они были жёнами, детьми, братьями и
сёстрами так называемых врагов народа. Их никто не признавал и никто не
подавал им руки при встрече. Но никто из этих людей не сумел поэтически
описать трагедию отвергнутого человека так, как это сделала Анна Ахматова в
стихотворении «Клевета.
«И всюду клевета сопутствовала мне» – это звучит, как зловещий приговор
для дальнейшего повествования.
«Её ползучий шаг я слышала во сне». Все это вызывает у нас самые мерзкие
и отвратительные ассоциации. Ахматова олицетворяет клевету, сравнивая её с
ползучим пресмыкающимся.
И в мертвом городе под беспощадным небом,
Скитаясь наугад за кровом и за хлебом.
Это оксюморонное выражение «мертвый город» помогает нам почувствовать
весь ужас одиночества героини. Для неё город мёртв, потому что в нём нет ни
единой родственной души. Во всех глазах лишь предательство, страх и горящий
отблеск клеветы. И этот горящий блеск показывает нам огонь – символ не
только жизни, но и символ уничтожения и пожиратель всего живого.
И сразу же на этот «вызов новый» наша лирическая героиня противостоит
всему этому ужасу.
Я не боялась её. На каждый вызов новый
Есть у меня ответ достойный и суровый.
Но есть ли на самом деле этот «достойный ответ»?
Здесь у Ахматовой противоречие самой себе, так как последующие строки
полны смирения и покорности.
Но неизбежный день уже предвижу я, –
На утренней заре придут ко мне друзья
И мой сладчайший сон рыданьем потревожат…
Поэтесса намеренно называет смерь «сладчайшим сном», так как это
избавление от суровой действительности под «под беспощадным небом» в
«мёртвом городе».
Никем не знаема тогда она войдет,
В моей крови её неутоленный рот
Считать не устаёт небывшие обиды,
Вплетая голос свой в моленья панихиды.
Иссякла последняя капля жизни, нарушены покой и умиротворённость,
достигнутые моленья панихиды.
И дальше она пишет:
И станет внятен всем её постыдный бред
Чтоб на соседа глаз не мог поднять сосед,
Чтобы в последний раз душа моя горела.
Горело не только тело живого человека, но и душа, продолжая мучаться в
неземных муках, но «земным бессмыслием», «летя в рассветной мгле».
Ахматова пишет в одном стихотворении:
А в книжках я последнюю страницу
Всегда любила больше всех других.
И в её собственных стихах именно концовка или последняя строка часто
имеет особую жизнь, и они начинают излучать энергию.
Вот и здесь в последней строке сосредоточена вся суть, вся идея и весь
замысел.
Чтобы в последний раз душа моя горела
Земным бессилием, летя в рассветной мгле,
И дикой жалостью к оставленной земле.
Последняя строчка звучит как гимн любви и жизни, которая, несмотря ни на
что, даже на вынужденный уход, есть самая высшая ценность, так как душа
«горела» «дикой жалостью к оставленной земле».
Личная драма лирической героини показана через философский мир вечной
борьбы добра со злом, человека с обстоятельствами.
Это стихотворение небольшое, всего 22 строчки, но очень ёмкое и
познавательное. Поэтесса использует в стихотворении образные эпитеты: «сон
сладчайший», «город мёртвый», «беспощадное небо». Есть здесь метафора и
оксюморон: «душа горела», «мёртвый город».
Местоимение «я», неоднократно повторяющееся по ходу повествования,
усиливает эмоции и глубину переживания: «я не боюсь её», «есть у меня»,
«предвижу я», «придут ко мне», «мой сон», «душа моя». Чувствуется огромное
одиночество человека. Рифмовка парная, мужская. Кажущаяся простота
стихотворения несёт в себе глубокий смысл: небом – хлебом. Символ
возвышенного, духовного сочетается с символом земного, насущного. Глаза –
страх, тело – горело, мгле – земле, обиды – панихиды отражают суть всего
произведения.
Чтобы показать всю мерзость и сущность клеветы, и сравнить её с ползущим
пресмыкающимся Ахматова использует чередования каких букв как: з, ш, с, ч.
Её ползучий шаг я слышала во сне.
Это стихотворение как нельзя лучше показывает незащищенность души
лирической героини перед невзгодами жизни, хотя она восклицает «Я не боюсь
её».
Вывод
Анна Ахматова – достойная дочь серебряного века. Её вклад в культуру
русского стиха XX века значителен и огромен.
Гениальность любого поэта состоит в его умении предельно ясно обнажить
свою душу, попытке сродниться с читателем, увлечь его и быть с ним на
равных. Ведь поэт берет на себя ответственность сказать не только за себя,
но и за читателя, обобщить раскрыть те истины, которые доступны всем, но не
всякому подвластны. Стихи Ахматовой близки нам. Они написаны женщиной
бессильной и сильной в слабости своей, отвергнутой и любимой, бесстрашной и
побежденной, мятежной и смиренной.
Из этих противоречий состоит не только поэтическое обаяние А. Ахматовой,
но и обаяние её как личности. На её хрупкие женские плечи выпали огромные
жизненные испытания. Она не только выдержала их, но и продолжала творить,
перебросив поэтический мостик из девятнадцатого века в двадцатый.
В ощущении судьбы, которое появилось уже у ранней Ахматовой и которое
стало одним из главных залогов становления Ахматовой зрелой, есть
действительно замечательное свойство. Оно зиждется на исконной национальной
особенности – чувстве сопричастности миру, сопереживаемости с миром и
ответственности перед ним, – получающей в новых общественных условиях и
острый нравственный смысл: моя судьба – судьба страны, судьба народа –
история. В автобиографическом отрывке в третьем лице, уже как бы глядя на
себя постороннее и, обдумывая себя в истории, Ахматова сказала: «…поздняя
Ахматова выходит их жанра «любовного дневника» («Четки») – жанра, в котором
она не знает соперников и который она оставила, может быть, даже с
некоторым опасением и оглядкой, и переходит на раздумья о роли и судьбе
поэты, о ремесле, на легко набросанные широкие полотна. Появляется острое
ощущение истории». Именно это ощущение проникает в «поздние» книги
Ахматовой, «книги женской души», книги человеческой души.
Памятником страшной эпохе стал «Реквием», посвященный самым «проклятым
датам» массовых убийств, когда вся страна превратилась в единую очередь в
тюрьму, когда каждая личная трагедия сливалась с национальной. Ахматова и
стала голосом национальной трагедии:
Звёзды смерти стояли над нами,
И безвинная корчилась Русь
Под кровавыми сапогами
И под крышами чёрных Марусь.
Голос Ахматовой стал голосом всего русского народа, голосом его совести,
его веры, его правды.