ГОУ ВПО

Дальневосточный Государственный Гуманитарный
университет

Факультет изобразительного искусства и дизайна

Кафедра декоративно-прикладного искусства

Реферат

Особенности системы образования на Северном Кавказе

Выполнено студенткой

3 курса ФИИиД

Човак Екатериной Алексеевной

Хабаровск 2010 г.

Содержание:

1. 
Образование на
Северном Кавказе в 1860 г.

2. 
Реформа учебных
заведений.1867- 1880 гг.

3. 
Состояние
нацменовских школ Северного Кавказа в 1920-1934 гг.

4. 
Реорганизация
школы

5. 
Настоящее время

Вывод

Список используемой литературы

1. Образование
на Северном Кавказе в 1860 г.

В начале
1860г. На Кавказе, на месте упраздненного учебного округа была создана новая
дирекция — Терская с передачей ее в подчинение горских школ, а также учреждений
образования Бикинской и Эриванской Губерний. Но его ошибочность проявилась
достаточно скоро: руководители областей, которые не обладали соответствующими
знаниями, зачастую принимали решения которые приводили к путанице. Осознание необходимости
коренных преобразований и неспособности провести их привели к тому, что в
начале декабря 1862 г. наместником на Северном Кавказе был назначен М.Н.
Романов(родной брат императора России). Первым шагом по развитию системы
просвещения и образования на Кавказе стало учреждение должности главного
инспектора учебных заведений на Кавказе, который должен был вести работу до
восстановления округа с его попечителем. На эту должность был назначен бывший
директор Ставропольской гимназии, бывший директор Московского Лазаревского
института Я.М. Неверов.

Я.М. Неверов,
как и наместник, начал свою деятельность с инспекционной проверки всех
образовательных учреждений Кавказа и составил достаточно серьезно проработанный
проект преобразования учебного дела в регионе. В основу этого документа была
положена идея обрусения Кавказа через образование, через развитие народной
школы.

Одним из
важных нововведений Я.М. Неверова стало его предложение всячески содействовать
открытию в регионе женских учебных заведений различных типов и уровней
(гимназий, прогимназий и низших школ).

Благодаря
учреждению должности главного инспектора учебных заведений и инспекции народных
училищ, из ведения кавказских чиновников были выведены собственно учебный
процесс, его организация и обеспечение, что позволило более конкретно и
профессионально решать проблемы организации образования и системы
учебно-воспитательных учреждений.

По
свидетельству современников, уровень образования в учебных заведениях округа
внушал опасения, что большинство воспитанников из-за плохого качества знаний
могли не выдержать экзаменов за очередной курс. Недопустимой была и ситуация с
изучением языков, как местных, так и русского, из-за отсутствия учебников и
книг для чтения.

В
результате Кавказский комитет начал готовить и обсуждать циркуляр, согласно
которому образование в различных регионах края должно было строиться с учетом и
на основе религиозной, национальной и иных особенностей населения. Там, где
большинство населения составляли русские, должно было внедряться классическое
образование, это же касалось Тифлиса, областных и губернских городов. Понятно,
что такое образование давало возможность продолжения обучения на других
ступенях системы образования и перспективы карьерного роста. Для всего
остального населения предусматривалось получение низшего, начального или
начального профессионального образования. В целом реформы системы образования и
просвещения региона были направлены на унификацию и приведение всех учебных
заведений в соответствие с общими требованиями. И это вполне объяснимо, если
исходить из того, что край все более и более становился органической частью
империи. Это диктовалось также и насущной необходимостью преодоления некоторой
рыхлости в организации и управлении системой просвещения и образования во всей
стране. Но самое главное для региона заключалось в определении реального
положения дел и места просвещения в жизни народов, придании ему утилитарного
характера. А это без приведения его в соответствие с едиными требованиями было
невозможно.

Отсутствие
единых требований в низших и средних учебных заведениях приводило к
необходимости создания целой системы зачастую неоправданных льгот и привилегий
для слабо подготовленных абитуриентов. Таким образом, практически
консервировалось ненормальное положение с наличием разного уровня образования в
различных регионах империи.

Изменения
коснулись и собственно самого образовательного процесса и учебной программы.
Так, в Ставропольской гимназии, где было немало воспитанников-горцев, вместо
греческого языка было разрешено преподавание естествоведения и законоведения. С
особого разрешения попечителя на изучение этих предметов могли перейти и другие
своекоштные воспитанники. В пансионах воспитательная работа становилась
обязательной, и ее постепенно начинали превращать в систему: в нее включались
занятия гимнастикой. Эстетическое воспитание и развитие детей происходило на
занятиях рисованием, пением, танцами, музыкой. Помимо этого проводилась работа
по профессиональной подготовке по самым необходимым и востребованным среди
населения видам труда: садоводство, огородничество, основы токарного дела и
иным ремеслам.

Но были
во всех этих преобразованиях и негативные моменты, касавшиеся непосредственно
коренных жителей Северного Кавказа. Отметим самый главный в политическом и в
образовательном аспекте изъян. При всей широте и многообразии принятых мер для
усиления учебной подготовки детей, и особенно по русскому языку, во всех
уездных училищах были упразднены подготовительные классы. Практически самый
важный и необходимый сегмент системы образования того периода, который мог и
должен был стать основой для естественной унификации системы требований к
знаниям учащихся, для выравнивания уровня образования в разных регионах империи
был ликвидирован. Благодаря такой новации дети горцев лишались возможности
получать полноценное образование.

Видимо,
основываясь на том, что интерес представителей местного населения к образованию
и просвещению повысился, и их не нужно было привлекать всякого рода льготами,
руководство края ввело плату за обучение в уездных училищах. При этом их статус
менялся за счет учреждения пансионов исключительно для местных детей из
представителей привилегированных сословий.

Все
одно- и двухклассные начальные училища империи существовали исключительно за
счет общественных сумм, и только на Северном Кавказе (в Ставрополе и
Георгиевске) они содержались на казенные средства «впредь до пробуждения в
местных населениях более ясного сознания необходимости в начальном
образовании». В этих училищах дети изучали Закон Божий, обучались четырем
правилам арифметики и работе со счетами, чтению и письму на русском и местном
языках. Детей могли обучать и ремеслам, но учителя, преподававшие ремесла, не
получали жалования от государства, а содержались только на общественные суммы.

Педагогов
для этих училищ готовила Александровская учительская школа, которая была
открыта Обществом восстановления православного христианства на Кавказе в 1865 г. Причем направляли в эту школу своих кандидатов и платили за их обучение сами уездные училища.
Новое Положение ужесточило и систему организации частных учебных заведений
общеобразовательной направленности и пансионов. Устрожение порядка было
направлено на то, чтобы в систему образования не могли попасть случайные люди.
Человек, изъявивший желание открыть учебное заведение, был обязан заранее
заявить о том, к какому типу государственных учебных заведений оно должно
относиться. Кроме того, ему было необходимо представить программу работы
учебного учреждения. Помимо этого, он должен был иметь соответствующий
образовательный уровень и характеризоваться благонадежностью. Руководство
активно приветствовало и всячески поощряло стремление учредителя самому
преподавать какой-либо учебный предмет. Этот аспект говорит о стремлении
властей привлекать к системе просвещения прежде всего людей образованных, не
только стремящихся получить прибыль, но и побуждаемых благородными целями

Подчеркивая
все положительные, прогрессивные аспекты принятого Положения, отметим также
достаточно большое упущение. В нем не предусматривалась преемственность
образования в учебных заведениях различного уровня.

Окончание
низшего училища совсем не предполагало предоставления выпускникам возможности
продолжения обучения в учебном заведении более высокой ступени.

2.
Реформа учебных заведений.1867-1880 гг.

Положение
1867 г. предусматривало и реформу самих учебных заведений. Так, Ставропольская
гимназия была преобразована в полную классическую гимназию и в ней было открыто
реальное отделение для горцев. На базе Пятигорского уездного училища была
создана классическая прогимназия с преподаванием в ней латыни и
древнегреческого языка, а Владикавказская горская школа была преобразована в
реальную прогимназию. Двухклассные уездные училища в Моздоке и Георгиевске были
преобразованы в трехклассные. Уже в 1870 г. на основании этого же Положения Владикавказскую реальную прогимназию преобразовали в полную реальную гимназию. В
этом же ряду отметим утверждение в августе 1868 г. Устава Ставропольского женского училища первого разряда

12 ноября
1868 г. было утверждено «Положение о Кавказских воспитанниках в высших и
специальных учебных заведениях империи». Согласно этому документу, с целью
материального облегчения получения высшего и специального образования по некоторым
отраслям народного хозяйства кавказскому юношеству предоставлялись стипендии и
казеннокоштные вакансии. Для того, чтобы получить стипендию, кандидаты в
студенты или воспитанники были обязаны представить документ «о
недостаточном состоянии родителей». Ежегодно в университетах выделялось: в
Санкт-Петербургском (на восточном факультете) — 5 мест, в Московском — 40 (из
них 5 на филологическом, 15 на медицинском факультетах), в Харьковском — 5, в
Новороссийском — 10. В институтах: Историко-филологическом — 5, Училище
правоведения — 8, Инженеров путей сообщения — 4, Горных инженеров — 4,
Строительном — 3, Петровской земледельческой и лесной академии — 5,
Технологическом институте — 4, Константиновском межевом институте — 8,
Лазаревском институте восточных языков — 15, Московском техническом училище —
8, Уманском училище садоводства — 4 места.

Особо в
Положении оговаривался пункт, касавшийся подготовки учительских кадров для
края. В связи с острым недостатком педагогов вакансии на филологических
факультетах Московского университета и Историко-филологического института ни
при каких условиях не могли быть замещены кандидатами по другим специальностям.
Льгота в связи с этим предоставлялась и в плане финансовом. Так, все кавказские
воспитанники были обязаны добираться до места учебы за свой счет, и лишь те,
кто собирался поступать по учительской специальности, получали командировочные
деньги из фонда наместника.

Принятый
в 1871 г. Устав гимназий и прогимназий провел четкий водораздел между
классическим и реальным средним I
образованием. Первое (основанное на изучении классических языков и гуманитарных
предметов) нацеливало выпускников на поступление в университеты, а второе
носило более практичный характер благодаря набору учебных дисциплин, куда
входили естественнонаучные предметы.

Соответственно
изменились постановка учебного процесса, система распределения учебных часов, а
сам уклад жизни в этих классах, воспитательная работа. Социальная роль
изменений вполне объяснима: образование начинает приближаться к требованиям
реальной жизни страны, которая не могла вечно оставаться
патриархально-крестьянской державой.

Интерес
представляют основные положения этого документа, который был призван обеспечить
полноценную адаптацию нового Устава гимназий и прогимназий к специфическим
условиям региона. Предлагаемые в проекте нововведения облегчали процесс
усвоения содержания образования детьми из местного населения. С этой целью
вносились существенные изменения в распределение учебного материала и часов по
классам, перестраивалась практически вся структура учебного процесса и частично
его содержание. В гимназиях и прогимназиях предлагалось ввести дополнительно
подготовительный и VIII классы. С
целью предоставления возможности для изучения родных языков и избегания
перегрузки детей предлагалось ограничиться изучением только одного французского
языка. В проекте рассматривались также вопросы преобразования начальных учебных
заведений и проблемы адаптации Положения об учительских семинариях от 24 мая 1871 г. к местным условиям. Последнее диктовалось тем, что отведенные данным документом для всей
империи три года на усвоение программного учебного материала на Кавказе
оказывались недостаточными.

Не
вызывает сомнения, что принятие подготовленного проекта Положения об учебной
части на Кавказе и за Кавказом принесло бы значительную пользу делу просвещения
в регионе. Но рассматриваемый период характеризуется активной законотворческой
деятельностью властей в области просвещения. Пока данный проект проходил все
соответствующие чиновничьи инстанции, правительством был принят ряд важных
документов, которые в корне изменили ситуацию во всей системе образования в
империи. Так, уже в первой половине 1872 г. были подготовлены и утверждены: Устав реальных училищ (они должны были заменить реальные гимназии), положения об
учительских институтах и городских училищах (они заменяли уездные). В 1874 г. было утверждено Положение о начальных народных училищах, которое во многом меняло их статус,
так как к их учреждению впредь должны были привлекаться земства и сословия

Но
организаторами этих и более крупных предприятий были люди, получившие
образование в России, а затем и в Европе, они-то и стали формировать основу для
местной промышленности. Новая система хозяйствования стала требовать новых
специалистов, умевших организовывать пока еще не очень развитое промышленное
производство. Нужны были рабочие кадры, имевшие профессиональное образование.

Система
образования развивалась, становилась шире, вбирая в себя новые формы обучения,
новые специализации и направления.

Анализ
цифровых данных и официальных циркуляров приводит к выводу, что цивилизаторская
политика государства по отношению к коренным народам в силу различных
обстоятельств постепенно начинала сходить на нет. Во многом это определялось и
действиями руководства государства по усилению централизации управления,
которая выражалась не столько в выравнивании образовательного уровня кавказцев
с уровнем центральной России, сколько в шагах по постепенному искоренению
национальной специфики народов. В качестве показателей изменения политики
государства можно указать и на нежелание открывать учебные заведения в аулах
горцев, и нежелание открывать в регионе высшие учебные заведения и т.д.

Попечитель
округа обращал внимание центральных властей на настоятельную необходимость
разворачивать деятельность на уровне правительства по дальнейшему строительству
и совершенствованию системы образования. По его справедливому суждению, в ней
должны были быть представлены в логическом сопряжении все сегменты образования,
чтобы дети могли продолжать начальное образование в учебных заведениях более
высокого уровня. При этом отметим, что, прежде всего, попечитель имел в виду
учебные заведения, в которых дети могли бы получать профессиональное
образование. Он писал: «Такие школы служат завершением общего начального
образования, будут ценны в глазах общества. Учреждение здесь на Кавказе
правильно организованного высшего специального училища (с горным и
сельскохозяйственным отделениями) составляет насущную потребность и для края, и
для всего государства».

Но
подобные неоднократные обращения попечителя и его же многолетние ежегодные
аналитические материалы, с аналогичными выводами, оставались без внимания и со
стороны Главноначальствующего, и со стороны Министерства народного просвещения
и правительства. Это можно расценивать как постепенный отход от активной
политики просвещения детей коренных этносов, которая культивировалась с периода
наместничества М.С.Воронцова. Но вместе с тем следует учитывать и общую
обстановку в правительственных кругах, где происходили достаточно бурные
столкновения между консервативным крылом и либералами. Как известно, в начале
1880-х гг. верх взяли консерваторы, что во многом предопределило состояние и
перспективы развития высшего образования в России. Университеты стали
восприниматься как рассадники вольнодумства, и предложения об открытии новых
даже не рассматривались.

3.
Состояние нацменовских школ Северного Кавказа в 1920-1934 гг.

В
1920-1934 гг. Северо-Кавказский край в совокупности представлял собой семь
самостоятельных автономий. Здесь достаточно быстро разрасталась сеть
образовательных учреждений, состоявшая в основном из школ I ступени, т.е. начальных. Но что
представляла собой такая школа в те годы? Как в ней строился учебный процесс?
Каким было программно-методическое обеспечение? Какие проблемы стояли перед ней
и как они разрешались?

Вот как
в 1926 г. описал состояние национальных школ на Северном Кавказе А. Достоян в
статье «Национальная школа, как она есть»: «Обычный тип сельской
нацменовской школы — это небольшое, тесное помещение деревенского стиля, без
достаточного света, уюта и оборудования, неприспособленное для школьной работы,
требующее ремонта. Школьный инвентарь, если он есть, примитивного типа. На
партах сидят по 3—4 и более человек. Часто нет классной доски, нет мела, нет
самых необходимых учебных пособий. Зиму дети проводят на сквозняках, в холодных,
не отапливаемых помещениях, лишенных и тени санитарии и гигиены, несмотря на
то, что школы расположены прямо чуть ли не в лесу»

Ученики
часто пропускали уроки из-за отсутствия обуви и теплой одежды. Подавляющее
большинство не имело учебников, школьно-письменных принадлежностей, совершенно
не владело русским языком. Проблемы посещаемости школ усугублялись из-за
бездорожья в дождливую погоду, отсутствия мостов, а также в связи с тем
обстоятельством, что родители поголовно привлекали своих детей к труду в подсобных
хозяйствах. Из-за полевых работ занятия начинались поздно осенью и
заканчивались в начале весны. В целом, они с перебоями длились лишь 3—4 месяца
в году. Вполне естественно, что за это время дети не успевали освоить программу
и получить необходимые знания, поэтому из школы выпускались малограмотными. Для
сравнения отметим, что в странах Европы и США средняя продолжительность
учебного года в то время составляла не менее 200 дней, этот срок был утвержден
законодательно. Например, в Дании — 246 дней, в Румынии — 240 дней. В этих же
странах длительность учебного года в сельских школах была значительно ниже и
колебалась от 150 до 175 дней. В дореволюционной России средняя
продолжительность учебного года в городских школах составляла 178 дней, а в
сельских — 151. В исследуемый период продолжительность учебного года в школах
СССР составляла: в городах — 186 дней, в сельских школах — 155.

В
горских школах Северного Кавказа продолжительность учебного года колебалась от
135 до 120 дней в году. Горская школа должна была иметь столько же учебных
дней, что и русская, а на деле их было значительно меньше. В апреле и мае в
связи с началом полевых работ занятия на должном уровне не проводились. Можно
сказать, что фактически учебных дней в сельских школах Северного Кавказа в году
набиралось около 100.

Обучение
детей в школах I ступени длилось
5 лет. В школах Северо-Кавказского края до выпуска доходили всего 1—2 человека.
После каждого года обучения учащиеся отсеивались. А.И. Гозулов в 1926 г. в книге «Начальное образование и перспективы всеобщего обучения на Северном
Кавказе» сделал подробный анализ состояния дел в этих учебных заведениях и
составил в качестве примера таблицу на основе данных о распределении учащихся
по годам обучения в одной из таких школ. Данная таблица позволяет сделать
вывод, что пятый год обучения в горских школах I ступени фактически отсутствовал. Основной контингент
учащихся приходился на первые 2 года обучения, а к 4-му году оставалось только
около 11% школьников от первоначального набора.

Чтобы в
полной мере представить себе качество обучения в горских школах I ступени, необходимо принять во
внимание особенности построения учебного процесса в тот период:

— отсутствовали классно-урочная и четко
выраженная предметная системы обучения, не говоря уже о расписании уроков,
звонков и т.п.;

— учебные группы формировались без
учета возраста учеников;

— на занятиях не проводились регулярный
опрос и закрепление полученных знаний;

— русский язык, русская грамматика и
чтение считались необязательными, наоборот, поощрялось преподавание на родном
языке — перед всеми национальными областями стояла задача 100%
«коренизации» обучения (при этом не учитывалось, что на родном языке
нет учебной литературы по фундаментальным наукам);

— обучение на родном языке существенно
сужало поле деятельности школьников,их общую эрудицию и возможности продолжения
обучения в техникумах и вузахРоссии.

Необходимо
признать тот факт, что создание собственной письменности и обучение на родном
языке было огромным шагом вперед в вопросе национальной самореализации. И, тем
не менее, детей нацменов всем миром надо было обучать русскому языку. Ибо
именно незнание русского языка, трудности общения с преподавателями и
сокурсниками и послужили, на наш взгляд, одной из причин того, что в первые
годы Советской власти, когда молодых людей направляли в техникумы и вузы
России, они отказывались от этих предложений, а если и выезжали, то долго там
не задерживались. Ситуация стала меняться в положительную сторону только в начале
1930-х гг.

кавказ начальный профессиональный женский образование

4. Реорганизация школы

Ситуация
радикально изменилась только после Постановления Правительства и ЦИК ВКП(б)
«О реорганизации школы» (май 1934 г.). Организация учебного процесса значительно изменилась в позитивную сторону, как в городских, так и в сельских
школах национальных областей Северного Кавказа. До той поры отсутствовали
приемлемые учебные планы и программы, классно-урочная форма обучения и обязательная
5-балльная система оценки полученных знаний и умений. Школьники отчитывались по
итогам месяца и квартала по дневникам и специальным рабочим тетрадям, которые,
впрочем, вели далеко не все из них. О программах следует сказать отдельно.
Учебные программы для Единой трудовой школы с 1923 г. разрабатывались ГУСом — Государственным Ученым советом при Наркомпросе СССР. Эти программы
внесли коренные изменения в содержание образования, и организацию всего
образовательного процесса. Поначалу предметная система обучения была фактически
ликвидирована, во главу угла ставилась практическая деятельность человека.

В
начальной школе содержание традиционных учебных предметов объединялось вокруг
различных комплексных тем, таких как «Наш город», «Наша
деревня«, »Праздник 1 мая» и т.д. Программы ГУСа несколько раз
подвергались корректировкам. По годам учебный материал распределялся по
принцип)’ «от близкого к далекому». И все же «первый опыт
реализации новых программ показал, что они хотя и помогали устанавливать связь
между школой и жизнью, привлекать учащихся к активной общественно полезной
деятельности, однако не обеспечивали овладения учащимися систематическими
знаниями и формирования у них учебных навыков».

В
1927/1928 учебном году вводятся программы ГУСа в новой редакции — это были первые
обязательные для всех школ РСФСР государственные программы. В них сочеталось
комплексное и предметное обучение, увеличивались часы, отводимые на изучение
основ различных наук.

Так,
например, в школах I ступени русский
язык и математика выделялись для отдельного изучения, помимо ранее
установленного комплексного. Отметим, что и в школах II ступени отдельным предметам стало уделяться больше внимания,
поскольку признавалась их необходимость, но в то же время стержнем обучения
оставались комплексные темы.

С 1927 г. в школах обеих ступеней вводится труд — как обязательная дисциплина. Соответствовавшие уроки
стали проводиться с учетом возрастных особенностей учащихся.

Программы
ГУСа позволяли решать идеологические и политические задачи, выдвинутые партией
перед школой и учителями. Как известно, старые, дореволюционные учебные
программы были отброшены как не соответствовавшие задачам формирования нового
человека — строителя коммунистического общества. Главной целью теперь была
плотная увязка содержания образования с народнохозяйственными задачами
построения социалистического государства. Отметим, что работа по программам
ГУСа, с момента их появления, оказалась не по плечу даже сравнительно
грамотному и достаточно опытному русскому учительству. Поэтому они постоянно
подвергались острой критике (например, на I Всероссийском съезде учителей в 1925 г.). Возобладавший комплексный подход к построению содержания образования был отвергнут многими
высокопрофессиональными педагогами России. Разумеется, ГУСовские программы
оказались непонятными и бесполезными и для малограмотного горского учительства.
Их практическое использование носило чисто формальный характер. Поэтому, в
частности, остро встал вопрос создания специальных, упрощенных учебных программ
для горской школы на базе ГУСовских.

В статье
«О программах для горской школы» М. Петровский резюмировал:
«Горской школе приходится работать в очень своеобразных условиях,
определяемых природными, хозяйственными, культурными и бытовыми особенностями
горских национальных областей Северного Кавказа… Недостаточно подготовленное
горское учительство нуждается в самой сущности советской трудовой школы, в
точных, ясных и вполне конкретных указаниях, как вести работу по программам
ГУСа в условиях горской обстановки».

Состояние
горской школы перед внедрением этих программ было крайне плачевное. В периодике
той поры нередки сообщения следующего характера: «Инспекторское
обследование горской школы также отметило крайне слабые результаты в области
приобретения формальных (теоретических) знаний. Отмечены такие случаи, когда
учащиеся, пробыв в школе I
ступени 6—7 лет и все еще пребывая в 4 группе, не умели ни читать, ни писать,
ни на родном, ни на русском языках. Такая школа вызывает к себе глубоко
отрицательное отношение со стороны населения».

Согласно
упрощенным программам ГУСа, дети должны были получить минимум знаний по языку,
литературе и математике. Новые программы для горских школ были составлены
Северо-Кавказским краевым научно-методическим советом и обсуждены на 1-й
Краевой горской методической конференции и выпущены к 1927/1928 учебному году.
Эти программы значительно облегчили работу учителя. В них были отражены
природные, хозяйственные, бытовые, культурные и прочие особенности национальных
областей Северо-Кавказского края, а также способы ведения сельского хозяйства.

В конце
1920-х гг. в целях систематизации работы выпуск упрощенных программ для Единой
трудовой школы национальных областей Северного Кавказа был сосредоточен в
«Крайнациздате» (Ростов-на-Дону).

Учителям
горских школ стали рекомендовать не автоматически применять их в своей
практической деятельности, а приспосабливать к конкретным местным условиям и
требованиям, т.е. насыщать новые, откорректированные программы конкретным
материалом, взятым из окружающей горских детей действительности.

В 1930 г. программы ГУСа выпускаются в новой редакции. И вновь во главу угла ставятся трудовое обучение
в школах I ступени и политехническое
образование в школах II
ступени. По-прежнему не уделяется достаточного внимания изучению основ наук.
Вместе с тем налицо четкое определение объема знаний для начальной школы —
4-летки и для незаконченной средней школы — 7-летки. Обучение в последних было
построено так, чтобы выпускники сразу могли бы стать рабочими фабрик и заводов.
Укажем, что совершенствование учебных программ ГУСа продолжалось вплоть до
начала Великой Отечественной войны.

В начале
1930-х гг. проявляется тенденция к усилению роли политехнического образования в
школе, а с 1937 г. труд становится обязательной дисциплиной.

Безусловно,
прогрессивным преобразованием следует считать, на наш взгляд, введение с начала
1930-х гг. классно-урочной формы обучения со всеми ее атрибутами, что положило
конец беспорядкам и анархии, затруднявшим учебный процесс, особенно в сельских
школах. В эти же годы вводится 5-балльная оценочная система проверки знаний и
умений учащихся, сменившая рефератно-зачетную. Кроме того, наконец, начали
уделять самое серьезное внимание подготовке стабильных учебников по всем
предметам. Для их создания привлекли крупных специалистов по всем отраслям
знаний и опытных педагогов. Были введены испытания по итогам IV и VII классов, что способствовало формированию у учащихся
ответственного отношения к занятиям.

5.  Настоящее время

Структура, к которой в настоящее время переходят школы
Северного Кавказа опирается на стандартную и некогда уже апробированную схему:
с 1 по 4 классы преподавание ведется на родном языке, после чего языком
школьного обучения становится русский. Родной язык и литература остаются в
сетке часов в качестве обязательных предметов обучения.

Таким образом, северокавказская
школа находится в процессе реформирования. По существу
вновь осваивая фундамент начального образования на
родном языке, расширяя и углубляя возможности обучения родному языку и
литературе в старших классах. школа нуждается в
глубокой научной проработке проблем, связанных с этими процессами. Отсюда
вытекают важные задачи, которые предстоит решить педагогической и
этнографической наукам, усилия которых должны быть направлены на выявление
социолингвистических особенностей бытования языков на Северном
Кавказе, всесторонний анализ складывающейся системы образования на родном
языке, определения оптимального соотношения между родными и русским языками в
процессе преподавания, совершенствования программ и методик преподавания
родного языка и предметов на родном языке. Соответствующие рекомендации должны
быть представлены социальной и педагогической практике. Во многом этим целям
служат проводящиеся общерегиональные научно-практические конференции
«Актуальные проблемы национальных кадров» (22-24 марта 1997 г., Майкоп), «Современное дошкольное и начальное образования: опыт,
перспективы, подготовка педагогических кадров» (16-17 апреля 1997 г., Нальчик), «Мир на Кавказе через образование,
языки и культуру» (1996г., 1998г., Пятигорск) и др.

Существует значительная
потребность в новых учебных программах, учебниках для начальных классов,
особенно по специальным предметам (математика, природоведение и др.), которые в
настоящее время в большинстве своем представляют лишь
переводы с русского.

В то же время очевидно, что потенциал школьной реформы не исчерпал
себя. Нововведения возможны как в части углубления языкового компонента образования так и в области наполнения
национально-региональным содержанием процесса школьного обучения. Что касается
последнего, то первые шаги в этом направлении уже сделаны. В
школах республик Северного Кавказа вводятся предметы,
дающие возможность изучать традиции и обычаи местных народов, знакомиться с
богатством накопленного духовного опыта. В дагестанских школах
преподаются циклы предметов «Культура и традиции народов Дагестана», в Адыгее —
«Этнопедагогика», в Северной Осетии внедряются такие
предметы, как «Этнография Осетии», «Национальный этикет», «Нартский эпос»

Говоря об этнокультурной
специфике системы образования в республиках Северного Кавказа, нельзя не упомянуть о такой
проявляющейся тенденции, как рост популярности изучения арабского и турецкого
языков. Их часто можно встретить в учебных программах частных,
негосударственных школ и колледжей. Но одновременно эти
предметы завоевывают место в вузах. С 1990 г. арабский язык преподается в Дагестанском государственном университете, где имеются хорошие кадры востоковедов. В
популярности восточных языков, в частности, арабского, отражается влияние
исламского возрождения, которое переживает в настоящее
время Северокавказский регион.

В связи с новыми
потребностями глубоких общественных трансформаций, прежде всего развитием
рыночной экономики и демократических институтов, на сферу образования
возлагается фундаментальная задача массовой подготовки профессиональных кадров
в сфере финансов и менеджмента, правоведов, социальных работников, специалистов
в сфере рекреационного бизнеса и др. Излишняя гуманитаризация сферы образования
создает перепроизводство специалистов малополезных профессий и не производит
достаточного числа специалистов именно тех сфер общественной занятости, которые
могут обеспечить эффективные экономические преобразования, стабильное
политическое управление, а самое главное — решить проблему достойной занятости
молодого поколения. В этом вопросе приоритеты образования прямо связаны с
предотвращением социальной напряженности и обеспечением мира в регионе.

Вывод

В настоящее время
происходит возрождение культуры Северного Кавказа и соединение её с турецкой и
арабской культурами. Снова в школы возвращается преподавание на родном языке.
Теперь на Северном Кавказе есть преемственность образования в учебных
заведениях различного уровня. Введена классно-урочная форма обучения. Сейчас
образование стало намного более систематизированным и поэтапным, оно направлено
на подготовку профессиональных кадров.

Список используемой
литературы:

1.  Журнал Педагогика № 4, 2008 год.
“Горские школы Северного Кавказа

(1920- е- начало 1930- х гг.)”.
Л.Х.-У. Гудиева,Х.С. Оздоева

2.  Журнал Педагогика № 5, 2009 год.
“Реформы системы образования Северного Кавказа

в 60- х гг. 19 века”. Р.С. Бозиев

3.  Журнал Педагогика № 6, 2009 год.
“Развитие системы образования на Северном Кавказе в 1870- х гг.”. Р.С. Бозиев

4.  www.valerytishkov.ru/…/kultura_i_.html